Он отступил от нее и взглянул на пылающее лицо: такое нежное, такое уязвимое, губы припухли, повлажнев от поцелуя, на них еще сохранился вкус вишневого сока, который она пила на вечере. Запретный плод, предупредил себя Эштон. Она заглянула ему в глаза, пытаясь угадать его мысли.
— Эштон?
— Нам лучше вернуться.
Голос его прозвучал резко, и у Бетани похолодело внутри. Как глупо с ее стороны было считать, что Эштон поцеловал ее не просто из-за доброты своего характера; ведь он так часто повторял, что не может отказать ей ни в чем. Этот поцелуй, зажегший огонь в ее крови, ничего для него не значил, он только выполнил ее просьбу.
— Извини, — еле слышно произнесла она. — Я не должна была просить тебя об этом.
Он посмотрел на нее тяжелым взглядом, скрывая облегчение. Очевидно, она попросила его об этом, чтобы удовлетворить свое девичье любопытство. Ну что ж, желание выполнено, хотя более старательно, чем следовало.
— Неужели ты не можешь остаться сегодня дома? — сердито бросил Эштон, с трудом сдерживая гнев.
Кэрри прихорашивалась перед небольшим зеркалом у камина, ее каштановые кудряшки сверкали, переливаясь в отблеске огня.
— Мистер Нортбридж пригласил на игру в покер, и мне хочется выиграть сегодня хотя бы полкроны. — Она накинула вязаную шаль на плечи.
— Кажется, отцу сегодня хуже, — с тревогой произнес Эштон. Кэрри завязала шаль на груди.
— Пошли за Гуди Хаас, она приготовит для него лечебную настойку из патоки.
— Ее настойки уже не помогают. — Эштон грустно покачал головой.
— Тогда не знаю, что еще предложить. Спокойной ночи, Эштон. Возьму индейского пони. Меня не жди, ложись спать. Терпеть не могу, когда ты контролируешь меня…
Выбежав на улицу, девушка стремглав бросилась по направлению к конюшням. Эштон с порога позвал ее, но, услышав в ответ беззаботный смех, сердито захлопнул дверь.
— Не удерживай ее, сынок, — раздался за спиной дрожащий голос отца. Эштон обернулся и быстро подошел к нему.
— Папа, я не знал, что ты не спишь.
Он не был уверен, слышал ли отец разговор с сестрой о его состоянии здоровья.
— Тебе ничего не хочется?
Роджер покачал головой.
— Принеси стул и сядь рядом, сынок, нам нужно поговорить.
Чувство безнадежного отчаяния переполняло Эштона. Сын сел рядом с отцом. Роджер превратился в бледную копию когда-то энергичного и сильного человека — невероятная худоба с черными кругами под глазами. Стул заскрипел на неровном полу, когда Эштон придвинул его ближе к кровати.
— Игра в покер… — еле проговорил Роджер сиплым голосом. — Кто такой этот Нортбридж?
Эштон перевел взгляд на дымящую масляную лампу, стоящую на камине.