Она не знала, что ответить. Ее семья была самым дорогим в ее жизни, но Оливия не могла не признать, что ее близкие ее подавляют. Например, ограничивают ее прогулки или не одобряют ее желание пробежаться вечером. Или не дают побыть одной.
— Я прав? — тихо спросил Макс.
Оливия кивнула. Другая женщина, более мудрая, была бы оскорблена. Она могла бы солгать ему и сказать, что он на самом деле совсем чужой человек и не может ничего знать о взаимоотношениях в ее семье. Но Оливия всегда была прямолинейной. Она никогда даже не помышляла лицемерить… до тех пор, когда оказывалось, что слишком поздно.
Но подпустить к себе этого человека слишком близко было бы неблагоразумным, и Макс наверняка это понимает. Даже если не принимать в расчет малярию, она была дочерью малоизвестного обедневшего ирландца, недостойной сочетаться браком с наследником герцогского титула.
И все же… он ведет себя так, как вел бы себя любой поклонник. Или потенциальный супруг.
— Ах, Макс, — пробормотала Оливия, сглотнув.
Он вопросительно на нее посмотрел.
— Мы ведь стали друзьями, не так ли?
Слово «друзья» прозвучало глупо. У нее никогда не было подруг, кроме сестер, но она была почти убеждена, что никакой друг не разбудил бы в ней тех чувств, какие разбудил Макс.
— Я на это надеюсь, — тихо ответил Макс.
— В таком случае могу с вами кое-чем поделиться? Мне будет весьма неловко говорить с вами об этом, но я чувствую, что должна вам все рассказать.
Слова Оливии явно его взволновали — она видела, как участилось его дыхание.
— Давайте прогуляемся, — предложил Макс и протянул ей руку. Оливия чуть не задохнулась, когда его пальцы сомкнулись вокруг ее ладони.
Они пошли в лес по тропинке, которая вела к роднику, где они впервые встретились. Они шли медленно, не разговаривая, но радом с Максом Оливия чувствовала себя еще более живой, чем когда она гуляла одна. Впрочем, сейчас ее нервы были напряжены. В лесу было довольно тихо: слышен был лишь шелест листьев на ветру, треск сучьев у них под ногами и одинокий голос сойки.
Когда они подошли к роднику, Макс снял плащ и расстелил его на большом гладком камне. Они сели рядом, сняли перчатки и начали кидать камешки в воду. Наконец Макс спросил:
— Так о чем вы хотели со мной поговорить?
Оливии ничего не оставалось, как перейти прямо к делу. Она посмотрела ему в глаза:
— Меня беспокоит… я боюсь… что вы неправильно поймете наши… отношения.
Макс молча смотрел на нее, наморщив лоб.
— Прошу меня понять, у меня нет намерения… — Оливия вздохнула. — Понимаете, мое будущее уже предопределено. Я хочу прожить свою жизнь здесь, поближе к Мег, Фебе и их детям. Я не выйду замуж.