Одна из сестер всегда оставалась у ее постели. Феба дала ей порошок хинина, который она привезла из Антигуа, и пошла кормить Марджи. Ее сменила Джессика, сразу же начавшая хлопотать вокруг Оливии.
— Не откидывай одеяло, Оливия. Доктор говорит, что ты должна как следует пропотеть, чтобы вышел яд.
Оливия слабо улыбнулась и закрыла глаза.
— Мне очень жарко.
— Хм. — Джессика опустилась на стул возле кровати и взяла ее за руку. — На этот раз приступ был более легкий, не так ли?
— Он еще не кончился.
— Но сил у тебя уже прибавилось.
— Это правда. Завтра я наверняка встану.
— Сомневаюсь, — фыркнула Джессика.
Оливия улыбнулась, не открывая глаз.
— Кое-кто хотел тебя видеть, — после паузы произнесла Джессика.
Глаза Оливии мгновенно открылись.
— Макс?
Она думала о нем. Скучала по нему. Интересно, как он отнесся к ее болезни? Серена сказала об удивлении Джонатана, что Макс ничего не знал о малярии, но понял, почему Оливия ничего ему не рассказала.
Вдруг он теперь будет ее избегать?
— Да, лорд Хэсли. Джентльмены говорят, что он очень о тебе беспокоится.
Оливия вздохнула и опять закрыла глаза. Макс. Прошлой ночью, когда у нее была самая высокая температура, он ей снился. Это был странный, все время повторяющийся сон, в котором он, держа ее на руках, переносил через бурную реку.
Что значит этот сон? Говорил ли он о том, что Макс ходил по воде? Она могла бы посмеяться, но сейчас смеяться было слишком больно.
— Как я понимаю, это означает твое желание увидеть его.
— Я очень этого хочу, но… он придет?
— Думаю, что придет.
— И никто ничего об этом не подумает? Мне бы не хотелось, чтобы Джонатан и другие придали этому какое-то значение…
— Господи, Лив, — удивилась Джессика, — сама-то ты знаешь, что это значит?
— Что он друг, который обо мне заботится, — с надеждой в голосе ответила Оливия.
Джессика возвела глаза к небу, то есть к потолку.
— Ты лежишь в постели. В ночной рубашке.
— Ну что ты, Джессика. Неужели ты думаешь, что он может меня скомпрометировать в том состоянии, в котором я нахожусь? Уже не говоря о том, что я уверена, что выгляжу ужасно.
Джессика скрестила руки на груди.
— Святая Оливия, меня ты не проведешь. Я вообще считаю, что хватит называть тебя святой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Знаешь, я верила, что ты никогда бы даже не попыталась кого-либо обмануть. Ты патологически честная. И все же пытаешься кое-что скрывать от меня.
— Скрывать что? — Голова Оливии раскалывалась.
— Свое отношение к лорду Хэсли.
— А что тут скрывать? Мы с ним стали хорошими друзьями.
— Ах, вот как. Знаешь что? Я думаю, что твои чувства к нему отнюдь не просто дружеские, дорогая сестричка.