— О Господи! Я причинила тебе боль?
— Даже если и причинила, это не имеет значения. Я никогда не стал бы настаивать, если бы ты решила остановиться.
— Я не была против, хотя… я просто… хотела тебя поблагодарить. — Оливия застенчиво улыбнулась. — Мне кажется, что я могу говорить с тобой о чем угодно.
— Так же, как со своими сестрами?
— Нет, не совсем. — Она могла говорить с Сереной о внебрачных отношениях, но то, что происходило сейчас между ней и Максом, было другое. С ним все было так интимно, что это даже отдаленно не напоминало ее отношения с сестрами. — С тобой… я могу быть… обнаженной.
Макс рассмеялся, и Оливия засмеялась вместе с ним. У нее словно гора свалилась с плеч и появилась надежда, что, хотя, выполняя ее просьбу, Макс может испытать боль, он продолжит прикасаться к ней. Но он перестал.
— Я имею в виду не только обнаженной физически.
Он прижался губами к ее голове.
— Я знаю.
Его тело горело, а его плоть, твердея, упиралась ей в бедро.
— Ты все еще хочешь меня, Макс?
— Я хочу тебя каждую минуту, моя дорогая. Я хочу тебя с того самого дня, как приехал сюда.
Ей понравилось, что Макс назвал ее «моя дорогая».
— Я тоже все еще хочу тебя, — шепотом призналась Оливия.
— Что-то с этим придется делать, не так ли?
Она прикоснулась губами к его груди, а Макс провел пальцами по ее позвоночнику, а потом снова перевернул на спину. Он взглянул на нее своими невероятными зелеными глазами и улыбнулся:
— Могу я целовать тебя, Оливия? Я хочу, чтобы мои губы изучили каждый сантиметр твоего тела. Я хочу тебя узнать.
Все еще произнося эти слова, он начал скользить губами — от щек и носа и ниже — по шее и ключицам.
Тело Оливии напряглось от предвкушения. Макс уже добрался до ее груди и завладел одним соском. Оливию бросило в жар. Ей казалось, будто ее всю без остатка накрывает теплой волной света. Благодаря неизведанному до сегодняшней ночи чувству Оливии казалось, будто ее тело охвачено огнем.
Вожделение. Вот что это было.
Макс встал на колени и начал ласкать ее груди. Обняв их своими большими ладонями, он попеременно целовал, лизал, сосал то одну, то другую. Поток света становился все шире, все мощнее, пока не захлестнул ее целиком, и Оливия задрожала всем телом.
— Макс, — выдохнула она. — Мне нужно…
— Что, дорогая? — Она выгнула спину, и Макс схватил губами твердый сосок. — Что тебе нужно?
— Я не знаю.
Оливия едва не задохнулась, когда Макс потянул за него.
— Я хочу чего-то, но я не могу понять чего.
В следующий момент Макс уже устроился у нее между ног. Его рот замер на вершине ее самого интимного места. Она напряглась и непроизвольно попыталась прикрыть это место руками от его взгляда. От его губ.