Оливия поняла, что они были на краю чего-то важного. Это изменит их жизнь. Она чувствовала его желание, от которого вибрировало все его тело. И все же Макс колебался.
— Тебе будет больно, — прошептал он.
Она выгнула спину ему навстречу.
— Мне все равно.
Макс медленно вошел в нее. Сначала Оливия не почувствовала боли. Она просто лежала, бесстыдно распростертая, но больно не было. Но постепенно внутри ее начало нарастать напряжение, которое все усиливалось, и ей даже стало казаться, что дольше это не могло продолжаться, но Макс не останавливался.
А потом появилась боль. Оливия стиснула зубы. Он не ломал ее, не разрывал на части, ведь потерять невинность — это естественно. Это изменит ее навсегда, но, конечно, не причинит вреда.
Но Макс уже вошел так глубоко, что полностью прорвал преграду, и Оливия еле сдержалась, чтобы не застонать. Это была не просто боль. Она граничила с наслаждением, дарила ощущение того, что он заполнил ее всю, без остатка, окружив ее нежностью и подчинив настоящей мужской силе. Оливии хотелось, чтобы он не прекращал двигаться, она опять хотела почувствовать внутри себя это восхитительное давление. Ей хотелось большего…
— Я сделал тебе больно, — тихо простонал Макс.
Оливия не хотела лгать ему, но и сознаваться в том, что испытывает боль, было незачем. Хотя оргазм притупил ее вожделение, Оливия произнесла:
— Макс, не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.
Он вздохнул с явным облегчением и начал нерешительно двигаться, не спуская с нее глаз, будто спрашивал разрешения продолжать.
— Мне уже легче, — пробормотала Оливия, и это было правдой.
Боль не ушла, но новые ощущения полностью гасили ее. Оливия была с мужчиной. Она была с Максом, ласкающим ее самое чувствительное место. И не только там. Оливии казалось, что он был в каждой клеточке ее тела — от головы до самых кончиков пальцев на ногах. Включая сердце. И душу.
Макс смотрел на нее, и в его взгляде плескалось наслаждение.
— Боже мой…
Движения Макса становились все более быстрыми и настойчивыми. Его тело напряглось. Он стал воплощением силы и мужской мощи.
Мускулы его рук, упиравшиеся по обеим сторонам ее тела в кровать, напряглись до предела, и ей показалось, что он растет внутри ее. В какой-то момент его движения стали еще быстрее, а потом Макс рывком вышел из нее, схватил в свои объятия и повалился вместе с нею на бок.
Из его груди вырвался громкий стон, и Оливия почувствовала на своем бедре теплую влагу. Какое-то время его тело продолжали волнами сотрясать спазмы, но постепенно он расслабился и наконец пробормотал: