Уже в качестве завершающего стрижка выяснилось, что вопреки расхожей идиоме «исчезнувшие 10-ть колен Израилевых» пропало таки не 10, а 9-ть колен. Колено Симеона обретало на юге, под нашествие ассирийцев не попало, и к тому времени практически полностью растворилось в колене Иуды, фактически утратив самостоятельность. Но, последнее, по крайней мере, хоть как-то облегчало ситуацию.
4 Книга Царств сообщает нам, что «В девятый год Осии взял царь Ассирийский Самарию, и переселил Израильтян в Ассирию, и поселил их в Халахе и в Хаворе, при реке Гозан, и в городах Мидийских». Некоторый консенсус наблюдался только в отношении «городов Мидийских». Тот же Саргон II, царь ассирийский, в тех же своих «Анналах» чуть ниже строк о взятии Самарии сообщал о покорении им мидийского города Хархар и расселении там пленных переселенцев. Это совпадение обстоятельств места, времени и образа действия позволило считать этих переселенцев израильтянами, и каких-то особых возражений вроде бы не вызвало. С Халахом, Хавором и рекой Гозан консенсуса не было.
Идентификация географических объектов по мнемоническим созвучиям необременительное и увлекательнейшее занятие. Так на роль Хавора, кроме одноименной реки, претендовали вавилонский Кебар, аравийский Хайбар и, почему-то, афганский Пешевар (ну, эволюция языка - дело тонкое.
Вообще то, за последнее тысячелетие версий выдвигалось множество. Но, в массе своей, они служили лишь подтверждающей аргументацией для главной идеи их авторов, куда именно исчезли потерянные колена. Поэтому, если вы придерживаетесь популярной ныне пуштуно-индийской теории, то вам вполне подойдет Пешевар. Если же вы поклонник аравийско-эфиопской версии, то к вашим услугам Хайбар. Сторонники же японской, индокитайской и южно-американской гипотез такими мелкими подробностями, как правило, не заморачиваются.
В целом, существующие теории довольно условно можно разделить на три группы. Восточную, охватывающую всю Азию и нечувствительно распространяющуюся на Австралию и обе Америки, южную, патронирующую Африку, и маргинальную на их фоне северную, претендующую на Европу. Очевидно, что я был обречен уйти к северным маргиналам. У меня были обязательства. За мной был Маныч с его правом на библейское величие. Однако, я надеялся сохранить если не беспристрастность, то, хотя бы, объективность.
Нетрудно заметить, что пока ни слова не было сказано о Самбатионе. Это, кстати, исторически справедливо. Самбатион неожиданно появился во всей этой истории только спустя полтысячелетия после исчезновения колен. Все началось во втором веке до новой эры с появлением очередного перевода Библии на арамейский язык - Таргума ПсевдоИонатана. Там10-я строфа 34-й главы библейской книги Исход вдруг предстала в исправленном и дополненном варианте: