Честно говоря, в начале скепсис был большой. 500 тонн урана – невероятные объемы… Но потом это стало находить подтверждение из разных источников, в том числе от наших коллег-депутатов. Помнится, я говорил по этому поводу и с председателем Комитета по безопасности Виктором Илюхиным, и он сказал, что да, тут, скорее всего, правда. Хотя глубинную проверку парламент Российской Федерации не проводил.
В рамках этого обращения я от имени Комиссии подписал ряд запросов, касающихся достоверности самого факта договора по продаже оружейного урана. Должен сказать, что мы получили ответы из правительства, Генеральной прокуратуры в конце 1998 года, которые не подтвердили наличия подобного договора и вообще самого факта продажи урана. Во время встречи с Максимовым я ему говорил об этих ответах, на что он сказал, что, вероятно, вам дают недостоверную информацию или неполную. Одновременно наш депутат Владимир Волков, который тогда работал в Комитете по обороне, мне предоставил информацию, что все-таки сделка имела место, но официальными подтверждениями они не располагали. И если в правительстве какие-то документы есть, то, судя по всему, они идут под определенными «грифами».
Один из заместителей председателя правительства мне ответил, что в таких объемах за рубеж уран не продавался. Причем даже Служба внешней разведки тоже факт отправки 500 тонн не подтвердила, а проинформировала о поставках мизерного количества топлива, исчисляемого не то в килограммах, не то в граммах.
Сейчас, спустя время, мы знаем, что договор состоялся, известен его номер, примерное содержание, условия сделки, а тогда правительство от всего отказывалось. Поэтому ответы СВР и других правоохранительных органов заставили нас опять к информации относиться с определенной долей скепсиса. И только в Думе третьего созыва, когда Комиссия изменила направление борьбы с коррупцией, чисто инициативно в Комитете по безопасности вернулись к этой теме. Председателем Комитета уже был Александр Иванович Гуров. Нам стали известны объемы продаж. Суммарный ущерб бюджету России был нанесен колоссальный – порядка 25 миллиардов долларов. А тогда годовой бюджет страны составлял примерно 40 миллиардов долларов. Мы потеряли практически половину бюджета государства. Причем сделка носила необратимый характер. Ее невозможно было расторгнуть. Осознав тупиковость ситуации, фактически и закончились наши изыскания.
То, что нас вводили в заблуждение, это характеризует место парламента в той политической системе, сами президентские структуры и все правительство.