Внезапно она заметила, что Игорь передвинулся дальше. Теперь их разделяли по меньшей мере три человека. «Идти за ним?! — в отчаянии подумала Катя. — А я смогу сделать это незаметно?!»
Старушка, сидевшая рядом с ней у окна, вдруг встала и принялась толкаться, освобождая себе выход. Парень посмотрел на Катю и предложил ей сесть. Она кивнула и уселась на место старушки. Теперь она видела Игоря — видела его лицо, по крайней мере. Зато и он видел ее, но больше она этого не опасалась — она была уверена в своей маскировке. Через свои темные очки она незаметно рассматривала его. «Какое странное у него лицо… — думала она. — Почти незнакомое. Какое-то напряженное. Нет, отрешенное от всего. Он смотрит в окно. Перед ним стоит женщина. Блондинка. Довольно страшненькая… Хм, у нее тоже странноватое лицо! Как будто сейчас в обморок упадет… Покраснела. Да что это с ней?!»
Полноватая блондинка лет тридцати, стоявшая спиной к Игорю, действительно резко менялась в лице — то краснела, то бледнела, то шла пятнами. Ее глаза приобрели какое-то растерянное и испуганное выражение, она словно прислушивалась к чему-то. Катя смотрела на нее и не понимала, в чем причина таких перемен. Потом она перевела взгляд на мужа. Тот стоял позади блондинки очень прямо, почти навытяжку, и видно было, что толпа тесно прижала их друг к другу. Смутная догадка озарила Катю.
«А что, если… — подумала она. — Нет, не может быть. Баба просто больна…»
В этот миг автобус остановился, двери распахнулись, и блондинка, резко развернувшись, вдруг пулей вылетела наружу. Вслед ей ругались — она была вне себя и многим отдавила ноги своими каблуками. Игорь теперь стоял у окна, ничем не заслоненный от Кати. Она даже съежилась — маскировка маскировкой, но если она так хорошо его видит, то и он ее видит прекрасно. Но только пришло ли ему в голову, что эта мрачноватая женщина в дешевом платье, эта брюнетка в огромных черных зеркальных очках — его жена?! Нет, такого быть не могло. Катя такой возможности не допускала. И все же ей было очень странно и страшновато находиться так близко от мужа — быть лицом к лицу с ним. «По крайней мере, одна загадка разгадана… — сказала она себе. — Вот зачем ему автобусные талончики. Он, значит, обожает ездить в переполненных автобусах… Странное хобби, надо признаться. Не очень разорительное, но все же странное… Есть в этом что-то детское. Когда-то, когда я была школьницей, я тоже любила сесть на незнакомый маршрут и поехать до конечной остановки — все равно автобус привезет потом обратно… Я так делала, когда на душе было нехорошо. Тогда мне лучше думалось и почему-то улучшалось настроение. Иногда прогуливала так уроки… Правда, это в младших классах, в старших я училась как проклятая… И Шорох мне спуску не давал: как урок французского — так „Катя, отвечать!“».