— Да и не стоит, — вздохнул он. — Совсем испортился мужик.
В апреле Стинг приезжал в Москву, Дима, его фанатичный поклонник, взял билеты, и оба они были очень разочарованы. Новые песни им не понравились, а старые хиты надоели.
— Ну, приехали! — Он остановил машину в одном из переулков рядом с площадью Маяковского, и они вышли. Зонтик он оставил в машине — дождь перестал.
Кафе понравилось Кате, впрочем, ей нравились почти все кафе. «Особенно в Вене, — подумала она. — Прошлой весной я была в Вене». Она особенно подчеркнула про себя это «я была» — это значило, что Димы с ней там не было. «Бог с ней, с этой нейтральной Австрией! — махнул он рукой. — Ты экзотики не любишь, я знаю. Тебе Европу подавай, старую прогнившую Европу. Отсталая женщина!» Но отсталая женщина получила тогда ни с чем не сравнимое удовольствие — тем более что пляжи в субтропиках были для нее удовольствием сомнительным — вечно мучилась с покрасневшими плечами. В Австрии эта опасность ей не угрожала. Там ей не угрожало ничто — ни настойчивость Димы, иной раз превращавшая отдых в кошмар, ни мысли о доме (она постоянно помнила об Игоре, когда рядом был любовник). Катя переходила из одного кафе в другое, часами сидела в кондитерских, пробуя разные сорта кофе, любовалась дворцами, театрами, сказочными, какими-то голубоватыми мостовыми, так что ей иной раз казалось, что она идет не по земле, а по небу. На несколько — дней она забыла обо всем, успокоилась, стала медлительнее в движениях, и вовсе не потому, что стерла в конце концов ногу (туфли она любила на высоких каблуках, а мостовая для них не предназначена). «Но это был единственный мой одинокий отдых за весь прошлый год, — подумала она. — Впрочем, я и его не заслужила. Ничего я не заслужила, чего же я хочу от жизни?»
Дима прервал ее размышления, придвинув к ней чашку кофе и рюмку коньяку:
— Очнись! Посмотри на здешние пирожки!
Пирожки были горячие, золотистые, из слоеного теста, с начинками из грибов, мяса, кураги, лимонной корки… Катя принялась за них, внезапно ощутив зверский голод. За весь день она ничего не успела перехватить — когда вернулась из Мытищ в бюро, ее уже ожидали посетители. Приканчивая третий пирожок, она снова удивилась, что Дима выбрал такое тихое, уютное, но в общем-то не слишком шикарное кафе. Обычно он устраивался в местах пошумнее и побогаче. А здесь атмосфера была совсем семейная, горели оранжевые, как апельсины, лампы, стояло несколько столиков и тихо играла музыка.
— Кто показал тебе это место? — осведомилась она, выливая коньяк себе в кофе. «Здесь не Вена, можно не церемониться, — подумала она. — Вот там такой жест показался бы варварством, кофе там — настоящее произведение искусства».