Я не обнаружил ничего интересного.
Пол был покрыт толстым слоем пыли, и за мной тянулся след. Вся мебель была укутана чехлами. В воздухе попахивало плесенью. Повсюду ощущались полная заброшенность, как в доме, который хозяева неведомо почему вдруг покинули и больше ни разу в него не возвращались.
И нужно было мне, дураку, приезжать сюда, обругал я себя. Ведь здесь ровно ничего не было. Я просто поддался своему разыгравшемуся воображению.
Но раз уж я здесь, мне нужно использовать это обстоятельство до конца. Пусть я сглупил, приехав сюда, все равно нет смысла уезжать, не осмотрев остальную часть дома — верхний этаж и подвал.
Я вернулся в вестибюль и начал подниматься по лестнице — эдакому винтовому сооружению с поблескивавшими в темноте перилами и столбиками.
Когда я уже поставил ногу на третью ступеньку, меня вдруг остановил чей-то голос.
— Мистер Грейвс, — произнес голос.
Это был мягкий интеллигентный голос, и говорил он самым естественным, нормальным тоном. И хотя я уловил в нем вопросительные интонации, вопрос этот был чисто риторическим. У меня встали дыбом волосы и миллионом игл вонзились в кожу головы.
Я мгновенно обернулся, судорожно хватаясь за пистолет, оттягивавший мне карман.
Когда я его уже наполовину вытащил, голос заговорил снова.
— Я — Этвуд, — сказал голос. — Приношу свои извинения за испорченный звонок.
— Я еще и стучал.
— Я не слышал вашего стука. Я работал в подвале. Я уже разглядел в вестибюле его темную фигуру. Я разжал пальцы, и пистолет скользнул обратно в карман.
— Мы можем спуститься в подвал, — предложил Этвуд, — и славно побеседовать. Это место едва ли подходит для продолжительного разговора.
— Как вам будет угодно, — сказал я.
Я сошел со ступенек, и он повел меня через вестибюль к двери в подвал.
Горевшая внизу лампа заливала светом лестничную клетку, и теперь я его рассмотрел как следует. Внешность у него была самая заурядная — спокойный, приятный мужчина делового типа.
— Мне здесь нравится, — заметил Этвуд, легко и беззаботно спускаясь по ступенькам. — Прежний хозяин устроил в подвале комнату для развлечений, которая из всех помещений этого дома, по-моему, наиболее пригодна для жилья. Может быть, потому, что сам дом очень стар, а эта комната оборудована совсем недавно.
Мы спустились до конца лестницы, свернули за угол и очутились в комнате для развлечений.
Это было обширное длинное помещение, тянувшееся через весь подвал; в каждом конце его было по камину, а на выложенном красной плиткой полу в беспорядке расставлена кое-какая мебель. У одной стены стоял письменный стол, заваленный бумагами, а в противоположной стене чернела дыра — просверленная в стене круглая дыра такого диаметра, что в нее свободно мог пройти кегельный шар, и из нее дул холодный ветер, леденивший мне лодыжки. В воздухе едва ощутимо попахивало тем самым лосьоном для бритья.