Родион молчал. По его лицу пробежала судорога.
- Знаешь, - сказал он, - а я не отдам тебе этих денег,
Аида снова почувствовала, что за его словами кроется страх. И не просто страх, а страх первобытный, страх самосохранения.
- Значит, ты у меня их украдешь?
- Возьму взаймы. Нам ведь надо как-то жить. Снять квартиру, чем-то питаться-потом я верну. Честное слово, верну.
- Потом у вас пойдут дети, ты будешь приходить ко мне и клянчить. Без конца клянчить. - В ее голосе звучало презрение к нему, когда-то любимому брату
- Перестань! - махнул он рукой. - В нашей больнице много семейных врачей, и все они как-то живут.
- Они умеют жить. Они не тратят две зарплаты разом на какую-нибудь книжицу в кожаном переплете. Они не влезают в долги в надежде, что сестра рано или поздно заплатит по векселям.
- Прямо какая-то сцена из Островского! - попытался пошутить он. - Самый актуальный сейчас писатель. Все возвращается на круги своя. Так вот живешь и думаешь, что жизнь твоя - вещь уникальная, целомудренная, никем никогда не пройденная, а оказывается, всего-навсего играешь в старой пьесе Островского, да еще время от времени забываешь роль и не помнишь дальнейших коллизий...
- Нет, Родя, я совсем из другой пьесы...
- Что это, Аидка? - Он наконец заметил, что она держит в руке какой-то предмет.
- Это, Родя, пистолет "Макаров" с глушителем. Он заряжен.
- Неужели ты выстрелишь в меня? Ты способна убить?
- Почему нет? Ведь ты способен украсть.
- И что потом? Ведь тебя посадят?
- Как ты наивен, брат! В соседней комнате спит твоя невеста. Все будет выглядеть так, будто она свела счеты с жизнью, а перед этим прикончила своего жениха. Следствие разберется в мотивах. - Аида дала ему время прийти в себя, а потом спокойно приказала: - Отдай мои деньги!
Пока она пересчитывала сумму, вырученную от продажи екатеринбургской квартиры, Родион по-детски тер кулаками глаза и приговаривал:
"Какое ты чудовище! Какое ты чудовище!"
- Я - чудовище? - усмехнулась она. - Может быть.
- Ну, хочешь, я на колени встану перед тобой? - И он бросился к ее ногам, уже не скрывая слез.
- Пошел вон! - Она пнула его в грудь. - Я рисковала жизнью ради этих денег. Почему я должна подарить их тебе? Это все равно что выбросить на ветер! А мне еще предстоит заботиться о твоей матери! Ты же о ней совсем не думаешь!
- Моя мать готова бедствовать ради моего благополучия!
- Она, может быть, и готова, да я ей не позволю бедствовать. И запомни, чтобы с завтрашнего дня ноги твоей невесты здесь не было! Встречайтесь где угодно, только не в моей квартире!