— Кстати, как так вышло, что Маша прошла проверку?
— Говорю ж, нам с католиками бодаться сложно, — повторил отец Константин. — У их безопасников вековой опыт, корнями в инквизицию уходит. Вишь, послали девчонку за тобой присматривать, а наши даже ее легенду не смогли расколоть.
— Значит, Батори так и останется оклеветанной…
— История — странная вещь, — деликатно заметил мастер Чжан. — События прошлого в толще веков преломляются, как луч через линзу, и видоизменяются порой до неузнаваемости. А еще каждый из нас сам преломляет их и видит такими, какими хочет видеть. Такой вот эффект преломления.
Я скривился. Очень поэтично, по-восточному. Вроде что-то сказал, а толку никакого.
— Прощайте, — поклонился мастер Хо.
— Всего доброго, — поклонился учитель Сии.
— Кстати, откуда вы знаете русский? — спросил я. — Вы ж вроде еще до нашей эры в медитацию впали.
— О, это просто. Во время медитации разум подключается к информационному полю Вселенной, — небрежно пояснил мастер Хо.
— До свидания, — произнес мастер Чжан. — Я прощаю тебя, Иван, за то, что ты убил Чонга. Хотя жаль… он был очень привязан к тебе. По-своему, конечно. Киан-ши недоступны чувства смертных, но их верность вечна, тогда как людская преходяща. История Батори — лучшее тому подтверждение.
Старики вышли из комнаты.
— Может, и правда не стоило мочить его, чадо? — спросил отец Константин. — Был бы вроде домашнего животного…
— Мне обезьяны хватит.
Что бы там кто ни говорил, я живу по правилам чистильщиков. А их всего два. Первое вы уже знаете: проклятые всегда рядом.
Второе правило чистильщика: хороший упырь — мертвый упырь.
Владивосток
Июнь — сентябрь 2012