Во всех трёх ипостасях — «болящего», «лечащего» и «смотрящего» я уже бывал. И мне… не понравилось. Нарываться на это здесь, в «Святой Руси»… Да ещё без водки…. Очень не хочется.
Итого: с крышей всё понятно кроме одного — как крепить. А крепить будем… по-гречески. Точнее — по-ахейски.
Берём нашего, знаете ли, Гомера. Берём его конкретно за «Илиаду». И читаем:
«Всех их на ста кораблях предводил властелин Агамемнон».
И все эти корабли строились не на внутренних шпангоутах, а на внешних шаблонах. А обшивка крепилась нагелями.
Древние египтяне свои кораблики изнутри верёвкой связывали. Как, к примеру, суда типа «Григорий Пирогов». Суда этой серии класса река-моря, строились в социалистической Венгрии для Советского Союза и связывались внутри проволочкой. Проволочка проходила через все каюты, и пассажиров убедительно просили её не крутить. «А то кораблик развалится». Как случалось иногда во флоте фараонов Египетских.
А греки, вместо верёвочки, делали круглые колышки. Расщепляли их с обоих сторон и вставляли в дырочки в дощечках обшивки. Потом в расщеплённые концы вставляли клинышки из акации, сливы или тёрна. Эти нагели вставлялись таким образом, чтобы клинья располагались поперёк волокна. Тем самым доски обшивки вплотную подгонялись друг к другу. Держались друг за дружку. Потом сверху всё это смазывалось смолой. Поэтому корабли у ахейцев чёрные.
Смелые ребята были. Вот на этих кучках дощечек, сцепленных колышками, за море отправились. И — не брезгливые. Как всё это просмолённое под тамошним жарким солнце ко всему прилипает… Когда здоровые мужики без штанов, но с волосатыми мускулистыми руками, рвут враз весла… упираясь изо всех сил такими же, как руки, седалищами в сидения…
«Быстро сходился народ, и, когда воедино собрался,
Первый, на сонме восстав, говорил Ахиллес быстроногий…».
Оставив половину кожи со своей геройской задницы на скамейке гребцов, он, естественно, высказывался несколько… эмоционально:
«Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец!
Кто из ахеян захочет твои повеления слушать?».
Проблемы с коррупцией на самом высшем уровне были уже тогда. И тогда уже находились правдоискатели и обличители. Излагавшие нелицеприятно. А как ещё, если половина личной кормы на корме корабля осталась? Понятно, что после купания в Стиксе, у Ахиллеса кожа везде пуленепробиваемая, кроме как на пятке. Но вполне снимаемая. А если тут вдруг какой-нибудь умник подскочит сзади с чем-нибудь острым к этому, скамейкой освежёванному… В Греции одним ахиллесом меньше станет. Как же герою не переживать?