Свиток в его пухлых руках развернутой лентой струился по столу, а с него на каменный пол.
– И последним толчком явилась несчастная любовь. Желание вернуть любимого человека тому, кто так же его любит.
Собравшиеся молчали.
– Не убедительно, – выдохнул Бартоломеу. – Что за любовь такая? Кого она полюбила?
– Несвободного человека, – опустив голову, ответил Младший бакалавр.
– Я вижу здесь только нарушение Закона, но не следование Ему.
– Надо дать ей испытание, – произнес бакалавр средней степени, ласково посмотрев на брата.
Морщинки вокруг его глаз заволновались, как круги на воде.
– На том и порешим, – произнес бакалавр Старший, поднимаясь из обитого красным бархатом кресла. – Кто пойдет?
– В такой-то ливень! – с неверием в голосе прошептал мальчишка, узрев наконец в зыбкой ряби на поверхности пруда разразившуюся непогоду.
Он вжал плечи, когда понял, что произнес свои мысли вслух, но вместо оплеухи получил только предупреждающий взгляд отца.
***
Флоренс шла вдоль шоссе по широкой обочине, засыпанной щебнем. Дрожа от холода, ежась от все больше проникающей за шиворот короткой кожаной куртки воды, постоянно утирая с лица налипшие волосы, она все равно чувствовала себя лучше, чем в теплом автомобиле, чье маленькое пространство было словно вырвано из общего мира, подвластного природным переменам.
К тому же сейчас ей была так глубоко безразлична собственная участь, что скользкая ночная дорога, уводящая в никуда, как нельзя более подходила ее стремлениям. Прилагаемые усилия, необходимость идти навстречу пронизывающему ветру, бросающему ей в лицо холодные струи дождя, позволяли на мгновение забыть о боли. О Боли.
Вдруг на очередном повороте прямо на обочине в десятке метров впереди себя она увидела фигуру человека. Та стояла неподвижно, чуть вытянув руку с раскрытой вверх ладонью.
Нерешительно приблизившись, Флоренс смогла различить нищенку в грязных обносках. Та просила милостыню.
Девушка с удивлением осмотрела пустынную дорогу и начинающийся за обочиной дремучий лес. Вокруг не было ни души. Неподходящее место для подобной деятельности.
Сперва Флоренс хотела побыстрее пройти мимо, но потом сгорбленная до нитки промокшая старушка вызвала в девушке жалость. А вслед за этим и желание что-то сделать.
Для себя Флоренс ничего уже не могла сделать.
Девушка, дрожа от холода и воодушевления одновременно, стала выворачивать карманы.
– Возьмите, – произнесла она, вкладывая в сморщенную сухую руку мятые банкноты.
Денег в карманах было немного, но даже от этого Флоренс почувствовала облегчение.
Она вспомнила, что в нагрудном кармане лежала пластиковая карточка. Отдавать ее нищенке не имело смысла, но девушке так хотелось избавиться и от нее тоже, что она просто швырнула ее на асфальт.