Интервью вышло 31 мая, и Мосли перестал отвечать на его звонки, чем ужасно обидел Экклстоуна. Он считал, что товарищ к нему несправедлив. Мосли приобрёл благодаря их дружбе куда больше, чем Экклстоун. Они действовали сообща, пока это было выгодно президенту ФИА, а теперь он вдруг обиделся, не желая посмотреть правде в глаза.
Мосли, конечно же, думал иначе.
Следующая гонка была в Монреале, и Экклстоун полетел туда через Нью-Йорк, чтобы встретиться с Монтеземоло. «Формула-1» привлекала всё больше зрителей. Господству «Феррари» противостоял «Макларен» с Льюисом Хэмилтоном. Победа англичанина в Монако чуть укрепила пошатнувшиеся позиции Рона Денниса. На встрече в баре отеля «Сент-Реджис» они обсуждали финансовые дела, но коснулись и судьбы Мосли.
— Нужно убедить Макса уйти в отставку, — сказал Экклстоун.
Монтеземоло колебался.
— Не мне решать судьбу Макса, — ответил он, — и не мне осуждать его за безнравственность. Пусть сам решит.
Экклстоун рассчитывал на другой ответ.
Дальше он отправился в Монреаль, где его ждал неприятный разговор. Гонка «Формулы-1» была важнейшим событием в жизни Канады: она ежегодно собирала 300 тысяч зрителей и приносила в казну города 50 миллионов долларов, однако организаторы уже три раза пропустили срок внесения очередного платежа. Экклстоун предупредил, что если долг в 30 миллионов долларов не будет погашен, то в 2009 году гонка не состоится. В Канаде к тому моменту Экклстоуна прозвали Почкой — потому что он был «словно камни в почках». В конце концов он дал канадцам время до октября. При этом, как показалось Экклстоуну, они не очень-то поверили его угрозам.
Второй ультиматум был предъявлен Мосли по телефону:
— Лука сказал, что ты должен уйти.
Мосли был вне себя. Он-то слышал, как Фрэнк Уильямс сказал Экклстоуну: «История с Максом нас не касается». Теперь он позвонил секретарю Монтеземоло. Итальянец отрицал, что они с Экклстоуном пришли к соглашению об отставке президента ФИА, и Мосли предпочёл поверить Монтеземоло.
— Тебе надо уйти в отставку, — настойчиво твердил Экклстоун.
— Это решать членам ФИА.
— Ты проиграешь. Это будет полнейшее унижение.
— Пусть голосуют.
Ассамблея ФИА должна была собраться в Париже 3 июня. «Преданность — это не про Берни», — сокрушался Мосли. День ассамблеи подвёл черту под их долгой и нерушимой дружбой. Они не разговаривали ещё несколько недель, однако Мосли надо было отдать должное: ассамблея поддержала его 103 голосами против 55. Пришло его время продемонстрировать свою власть.
Мосли осмелел и тут же ввёл меры по снижению расходов, а также ряд поправок в технический регламент. Монтеземоло объявил ему войну: «Так дальше продолжаться не может. Макс совсем из ума выжил». Все команды разделяли его возмущение. Шлюхами и нацистской формой никого не удивишь, но когда Мосли осмелился не просто указывать богатым корпорациям, как тратить деньги, но ещё и пригрозил прислать аудиторов, которые станут проверять их расходы, — тут уж все возмутились.