— Ты с ума сошёл! — завопила Славица. — Нельзя так поступать с Максом. Это мой праздник, и я решаю, кого приглашать.
Страсти накалились, и Славица, искренне считавшая себя главой семьи, прямо на глазах у Лауды разоблачила Бриаторе:
— Флавио ударит тебя ножом в спину.
Её особенно беспокоило недавнее интервью Бриаторе, где тот превозносил свои заслуги в «Формуле-1». Славица знала, что мужа это тоже задело. Флавио слишком увлёкся политическими интригами. Хуже того, она пересказала супругу слова Бриаторе, который как-то в разговоре с ней вызывался присмотреть за «Формулой-1» после смерти Берни. Такая заботливость очень не понравилась Экклстоуну, да и Славице тоже.
— Разве ты не видишь: Флавио тебя обязательно кинет? — крикнула она.
— Нет, не кинет, — возразил Экклстоун. — У него много деловых интересов в «Формуле-1».
Однако супруга продолжала упорствовать:
— Сам-то говорит, что он тебе друг…
Уже позже Экклстоун понял, насколько точным оказался её сарказм. Он не ждал предательства, но всегда инстинктивно разделял деловые отношения и личные.
— У Флавио кишка тонка такое провернуть, — стал он успокаивать жену.
— Кончай с этим и бросай свою работу, а не то я уйду! — воскликнула она.
Гнев жены натолкнул Экклстоуна на мысль, что ему стоит быть подружелюбней с прессой, но сперва предстояло исполнить одну неприятную обязанность. Он связался с Мосли и сообщил новости. Тот был удручён. Неприятно, когда тебя выставляют с дня рождения, да ещё и в твоём собственном городе… Впрочем, почти сразу позвонила с извинениями Славица — это несколько успокоило его уязвлённое самолюбие. Вдобавок Мосли не так уж расстроился, что пропустит её традиционные танцы на столах под ободряющие вопли знаменитостей и миллиардеров, собравшихся у Бриаторе. Однако сама Славица итальянца так и не простила и в отместку запретила Экклстоуну 14 июня ехать в Рим на свадьбу Флавио с Элизабетой Грегорачи.
— Опять она со своим «я не люблю Флавио». Не хочу с ней спорить, — объяснил Экклстоун приятелю.
Он терпеть не мог свадьбы.
Воскресным вечером Экклстоун уже был в Лондоне. От постоянных звонков, сообщений и факсов с требованием отставки Мосли просто некуда было деться. Он понял, что тот уже труп.
— Тебе придётся уйти, — объяснял он другу той ночью.
— Ни за что, — не желал сдаваться Мосли.
Экклстоун решил чуть разрядить обстановку и согласился дать интервью «Дейли телеграф». Он объяснил: Мосли сейчас испытывает колоссальное давление, и никто в мире «Формулы-1» не понимает, почему он не подал в отставку в первые же сутки. «Жаль, ведь теперь с ним не будут иметь дело», — заметил Экклстоун. Впрочем, надеясь смягчить свою речь, он добавил: «Макс не заслуживает такого наказания».