Мюррей доводил до ума свой новый план. Исход битвы конструкторов решали уже не двигатели, шины и системы подачи топлива. На первый план вышла форма болидов. Вслед за Чепменом все стали улучшать аэродинамику, прижимая машину к земле, что давало выигрыш в скорости. Мошенничество шагнуло на новый уровень.
На заре «Формулы-1» было установлено, что масса машины сильно влияет на скорость, поэтому технические делегаты взвешивали болиды перед началом гонки. Мошенничество начиналось уже после взвешивания. За обедом в «Стар» Экклстоун обожал рассказывать, как в 1975 году главный конструктор Фрэнка Уильямса примчался к боссу со словами:
— Экклстоун утяжеляет машину свинцом! Я сам только что видел.
— Знаю, — ответил Уильямс. — Только никому не говори. Это я ему свинца одолжил.
Времена изменились, и конструкторы плотно занялись аэродинамикой, стараясь увеличить прижимную силу. В 1977 году в технический регламент был включён запрет на подвижные аэродинамические элементы. Стремясь обойти это ограничение, Чепмен установил на «лотусы» специальные «юбки», благодаря которым под днищем создавалось разрежение, что увеличивало прижимную силу и, как следствие, скорость болида. Его нововведение породило бурные споры и протесты. «Дураки, — говаривал Чепмен, — подчиняются правилам, а умные люди их интерпретируют». Мюррей нашёл оригинальное решение, которое держалось в строжайшем секрете. Одни полагали, что он смошенничал, другие — что удачно обошёл ограничения. При осмотре машины технический делегат мог обратить внимание на дополнительный вентилятор охлаждения двигателя, который в реальности отсасывал воздух из-под днища болида, повышая его скорость.
Эта хитрость была впервые опробована на Гран-при Швеции в Андерсторпе. Свежеизбранный президент ФИА Жан-Мари Балестр понимал: с Экклстоуном ему придётся нелегко. Он воплощал в себе всё, что европейцам не нравится в англичанах. Балестр в своей программной речи обещал забрать у ФОКА бразды правления «Формулой-1». Тем временем Экклстоун в Швеции подготовил франтоватому президенту персональный сюрприз. Зная, что Балестр намеревается занять президентский номер лучшего отеля в городе, Экклстоун выкупил на выходные всю гостиницу, и президенту ФИА пришлось спать на диване в гостиной обычного дома в пригороде. Душа Берни пела при мысли о том, как лимузин везёт Балестра из аэропорта мимо отеля куда-то на далёкую окраину. Всё было готово к началу войны между помпезностью и доходностью.
Лауда не знал о задумке Мюррея и воспринял в штыки распоряжение Экклстоуна залить бак доверху перед квалификацией.