Терем из горящих бревен (Гончаров) - страница 6


Голубков, в отличие от Пономарева, погорел случайно. Однако тоже от неслучайной алчности своей сословной натуры. За продление и реструктуризацию кредита в 85 миллионов долларов потребовал сверх уже полученного отката еще полтора миллиона баксов. Почти две трети этой суммы клиент занес своевременно, а с оставшейся частью вышла заминка Он бы, конечно, собрал и последние пять миллионов рублей, только чуть позже оговоренного срока, и все бы у них срослось тихо и благородно. Но Голубков, непонятно с какого перепугу, проявил дурацкую принципиальность, заявив, что не потерпит необязательности, какими бы объективными причинами она ни объяснялась. И для клиента наступила неделя «мещанской казни». Мобильник изрыгал угрозы круглосуточно, на работе не давали прохода неизвестные, называвшие себя «коллекторами», что означало криминальную специализацию бойцов по вышибанию долгов даже из мертвых.

Кошмарная неделя закончилась тем, что отчаявшийся клиент обратился за помощью в Следственный комитет. На следующее утро глашатай недобрых вестей на ТВ Владимир Маркин комментировал задержание главы «Росбанка» Голубкова, получившего отравленную сословную ренту. Скандальный сюжет неоднократно прошел по всем федеральным каналам и, странное дело, воспринимался так, словно это сам генерал Маркин раскрыл и умело нейтрализовал крупного взяточника.

Мало кто знал, что так оно и было. Вконец измученный безжалостным кредитором предприниматель, имевший некоторое отношение к телевизионному творческому бомонду, обратился через него именно к Маркину, а тот уже раскрутил уголовное дело. И вышел в эфир, привычно сохраняя профессиональную невозмутимость. Так фонд «Сколково» потерял свою прачечную, а Вексельберг получил назидательно-угрожающее четверостишие от НТВ: «У нас для всех припасены сюжеты, у нас любому есть что вставить в счет. Когда нас в бой ведет товарищ Маркин, не то что Сталин - Бэтмен не спасет!»

Сколковских пигмеев охватило дикое смятение. Повсюду ощущался запах гари: «Мы спускаем флаги и жжем бумаги». Это был уже четвертый подряд удар по сословному бизнесу, весьма далекому от научных изысканий. Яйца Фаберже беспричинно потели в сейфе Вексельберга, потел и он сам, прикидывая - не пора ли ломануться в Лондонград? По всем признакам - самое время. Но не случится ли так, что едва только он дернется со своими яйцами в спасительном направлении, генерал-полковник Бастрыкин вежливо предложит посидеть на дорожку, а генерал-майор Маркин административным баритоном озвучит долгожданное событие: «Жила моя отрада в высоком терему!..»