Бен, заметив её недоумение, объяснил, что ловят, оказывается, далеко не всех. Попадаются, в основном, романтично настроенные идиоты-любители. А есть ещё и очень хорошо организованные группы профессиональных похитителей, которым годами удаётся скрываться от Контроля — и успешно скрывать похищенных женщин. У этих налажено производство документов, имеются свои высокопрофессиональные специалисты, в том числе и медики-отступники, которые, не особо мучаясь угрызениями совести, помогают жертвам забыть прежнюю жизнь и поверить, что всё у них не только хорошо, а и просто замечательно и достойно всяческой зависти… И даже потомство у них случается здоровое. И легализовать его иногда тоже вполне удаётся. А какие претензии могут быть к детям? Поэтому, найдя очередное тайное логово и ликвидировав преступников, детей проводят через натурализацию, как и детей из Диких племён… Вот в число таких детей Джей и намерен внести её, Миль. При первой подвернувшейся возможности.
«Ой, что-то не нравится мне такая перспектива… — размышляла Миль, потягивая приготовленное питьё из запотевшего бокала. — А альтернатива есть?»
«Альтернатива… — задумался Бен. — Не хочешь быть горожанкой? Думаешь, на Диких Землях тебе понравится? Брось, в Городе вполне можно жить. Ты просто его ещё не видела».
«А вы мне дали такую возможность?!» — возмутилась она.
Бен поморщился и потряс головой:
— Ты извини, мне как-то надо попривыкнуть…
«А что?» — удивилась Миль.
— Да твоя мыслеречь… — он развёл руками, не зная, как объяснить. — Давит, что ли…
Миль подошла к нему вплотную. Удивительно, но к нему единственному ей не приходилось себя заставлять прикасаться. Напротив — её так и тянуло это сделать, но, не желая пугать его, она сдерживалась. Глядя снизу вверх в его глаза, она потянулась к нему всей своей нежностью:
«Покажи мне, что тебя напрягает. Позволь взглянуть, впусти меня… Ты ведь меня не боишься?» — печально улыбнувшись, добавила она. И он сдался, его душа бутоном открылась навстречу ей.
Миль закрыла глаза, обняла его за талию, прижалась ухом к груди — до которой едва доставала — слушая гулкие сильные удары. Как-то незаметно эти удары стали общими для них обоих… Двое стали одним. На этот раз состояние двуединства не напугало её, напротив — душа наполнилась теплом и покоем. Их общая душа…
Вот в чём дело… Она транслировала нечто вроде сенсорного среза момента, слишком эмоционально и стремительно, скорее даже чувствовала, нежели думала, догадывалась, более оперируя ощущениями, слишком ярко и образно, плотно сплетая впечатления воедино со словами… Короче — если уж, например, «говорила» о костре, то это было — и его жар в лицо, и запах дыма, и треск горящих дров, и сладость сырого ночного ветра в спину, и стрёкот ночных насекомых во влажной траве, и прохладная твёрдь земли под ногами… — и всё это в один краткий миг. Очень краткий…