— Не удерживай слез, моя бедная малютка. Я жалкий человек, ты видишь, но не дурной. Если я не сумел сделать тебя счастливой, то сумею тебя пожалеть от всего сердца… Это все, что я в силах исполнить теперь, когда стал недостоин твоей любви. Добрая Жаклина, ты не заслуживала горя! Плачь, дорогое дитя, плачь! Твоя печаль не оскорбляет меня. Я хотел бы взять ее всю на себя одного.
И супруги, разлученные столько лет удовольствиями, плакали теперь вдвоем, сблизившись вновь, благодаря удару судьбы.
Мадемуазель Превенкьер собиралась выйти из дому около двух часов пополудни, когда горничная доложила ей о приезде госпожи де Ретиф, Несмотря на некоторое охлаждение между приятельницами, Валентина тем не менее свободно являлась в отель аллеи Буа. Роза велела проводить ее в свою маленькую гостиную, а сама сняла шляпу и спустилась вниз. С первого взгляда, прежде чем кто-нибудь из них успел заговорить, молодая девушка по одному виду гостьи угадала, что та явилась неспроста. Она протянула руку госпоже де Ретиф, которая привлекла ее к себе, дружески расцеловала и тотчас объяснила цель своего визита:
— Дорогая Роза, я страшно расстроена только что слышанным, и моим первым побуждением было известить вас обо всем.
— Что случилось?
— Вчера вечером между Леглизом и Томье произошло такое бурное объяснение, что сегодня поутру они оба обратились к своим друзьям, чтобы дать делу надлежащий ход. Весьма вероятно, что между ними состоится дуэль.
— Из-за кого? — прямо спросила Роза.
Госпожа де Ретиф немного замялась, но потом ответила:
— Из-за вас и Жаклины.
— Каким это образом?
— Слух о вашей помолвке с Томье распространился по городу. Он дошел до ушей Леглиза, который без обиняков обратился к Жану, спрашивая, что это значит. Тот, должно быть, отвечал утвердительно, и, так как в эту минуту в комнату вошла Жаклина, объяснения кончились жестокой ссорой, которая должна повлечь за собою неминуемую серьезную дуэль, если не удастся помирить противников.
— Дуэль между господином Леглизом и господином де Томье! — в сильнейшем волнении воскликнула Роза.
— Ну, кто бы мог это предвидеть? — сказала Валентина. — И какой скандал, моя дорогая, какая пища сплетням! Какая масса злословий и клевет! Газеты целую неделю станут питаться этой историей чисто парижского пошиба, а все лица, мало-мальски прикосновенные к ней, будут добросовестно обрызганы отравленными чернилами. Можете себе представить, как я была потрясена, узнав такую новость!
— От кого же вы ее узнали?
— От Жаклины.
— Она приезжала к вам?
— Да, наполовину обезумевшая от страха и отчаяния. Вы понимаете, в каком положении находится бедная малютка: между Этьеном и Томье. Нельзя себе представить ничего ужаснее участи этой несчастной, и, право, если существует солидарность между женщинами, госпожу Леглиз надо выручить из беды. — Госпожа де Ретиф немного помолчала. — Говоря откровенно, мы обязаны ей помочь.