Глава 11
Камни. Слухи. И одно в другом
Какими путями бродят слухи? Какими тайными тропами пробираются известия от одного к другому, так иногда хитро и замысловато, что даже самые тщательно хранимые секреты становятся достоянием всех и каждого. А иные известия, так по дороге видоизменяются, что и смех и грех. Мухи, как говорится, становятся слонами, а парочка китайских торговцев с тремя горстями товаров превращаются, чуть ли не в царский поезд, возглавляемый принцем крови маньчжурской династии.
Это я к тому, что зря я предупредил о скором прибытии незваных гостей из сопредельного государства кое-кого из Томских купцов на балу по случаю венчания Никсы с Дагмарой. А с чего бы еще Тецков с товарищами решил вдруг озаботиться уличным освещением?
Вдоль Почтамтской и раньше кое-где столбы с лампами стояли. И их даже иногда зажигали. На Рождество там, или когда в город кто-нибудь из высокого начальства приезжал. Но теперь, магистрат к этому вопросу решил подойти с прямо-таки купеческим размахом. Масляные лампадки заменить на керосиновые, количество фонарей вдоль главной улицы города удвоить и включить в освещаемый ночами район еще Миллионную, Магистратскую и Соборную площадь.
Оказалось, уже и подрядчик выбран, и горючей жидкости запас сделан. Просто, мол, ваше превосходительство, одно к одному совпало. Ага, как говаривал незабвенный Степан Иванович Гуляев! А я так сразу и поверил! Особенно, глядя, как вдруг в один день все ямки и выбоинки на волтатисовых мостовых новым отсевом засыпали и колотушками уплотнили. А домовладельцев, чьи заборы выходили на центральные улицы по добру по здорову попросили облезлые доски побелить или покрасить.
Не понятно только чего это городской голова решил китайцам пыль в глаза пускать? Было бы кому! Я бы еще понял, если бы к нам кто-нибудь из великих князей засобирался, а то – китайцы. Если верить рассказам Васьки Гилева и Андрея Густавовича Принтца, этим желтолицым любое из наших сел за Европу сойдет. А города и подавно. Их Кобдо – столица Внешней Монголии – дыра дырой. Штабс-капитан говорил, что даже разочарован был и крепостью тамошней и архитектурой.
Следом за купцами засуетились и мои вояки. Я имею в виду губернского воинского начальника, полковника Денисова, командира Томского батальона, полковника Кошелева и исправляющего должность командира Двенадцатого казачьего полка, сотника Безсонова. В районе летних лагерей ежедневно дым, в смысле, пыль коромыслом стояла. Оставшиеся в городе рота пехоты с сотней кавалеристов тренировались маршировать. Ну, то есть – пехота шаг печатала, а казаки… как это правильно называется-то… вольтижировкой – что ли занимались. Денисову наскучило, что ли рекрутов подсчитывать? Решили нечаянный парад устроить? Продемонстрировать, так сказать, силу империи.