— Это вы здесь пели перед нашим приездом? Крестьянин посмотрел на камердинера, потом спокойно ответил:
— Да, милостивый господин, это мы с внуком пели духовные песни.
— Только вдвоем? Нам показалось, что пел еще и женский голос — Камердинер пристально глядел на старика.
— Милостивый пан, да это был голос Иржика, он ведь еще дитя. — Лицо Скалака было спокойно, казалось, крестьянин не лгал.
Камердинер снова что-то сказал по-немецки. Молодой князь кивнул, потом приказал ему приготовить постель. Согревшись в теплой избе после утомительной езды по морозу и метели, он почувствовал, что его клонит ко сну. Слуга передал Скалаку приказание князя, зажег лучину и вышел проверить, как позаботился крестьянин о его Воронке и о княжеском любимце — Гнедом.
Молодой Пикколомини посмотрел на крестьянина, который старался как можно лучше устроить ему постель на старой простой кровати. В глазах дворянина отражалась брезгливость, он глубоко вздохнул. Правда, постель была чище, чем он мог ожидать, но Пикколомини тут же вспомнил свое роскошное ложе с дорогим балдахином в Находском замке. Он зевнул, лениво потянулся, насколько это мог позволить жесткий стул, затем, подняв глаза, внимательно посмотрел на печь… Оттуда на него уставились большие темные глаза, но в них не было выражения страха, подобострастия и глупого восхищения, которые князь обычно замечал, когда ему случалось бывать в деревне. Это так удивило его, что он не отвернулся с презрением от деревенского мальчика, пристально смотревшего на него.
Камердинер вскоре вернулся, глаза его странно блестели. Взглянув на крестьянина, занятого приготовлением второй постели, он сказал:
— Все в порядке, ваша светлость, но, кроме того, я убедился, что старик нам наврал. Они пели не только вдвоем с мальчишкой. Ваша светлость, вы не изволили ошибиться, с ними пела женщина.
— Что? — оживившись, спросил Пикколомини, выпрямляясь на стуле.
— У этой старой шельмы — красавица дочь, я ее видел мельком, но, кажется, она очень хороша. Он прячет ее.
— Ну-ка, расскажи!
— Вхожу я в хлев и слышу, что-то скрипнуло за спиной, я оглянулся и, несмотря на слабый свет лучины, увидел приоткрытую дверь, которая ведет в какую-то каморку рядом с комнатой. В дверях показалась и сразу же исчезла красивая девушка.
— В самом деле красивая?
— Мне показалось, что очень.
Сонливость князя мгновенно исчезла, его холодные глаза загорелись. Мысль о легкой интрижке прельстила его. Он не сомневался в том, что девушка могла быть красивой, ему случалось встречать сельских красавиц.
— Говоришь, в каморке рядом? — быстро переспросил он и поднялся.