— Вот оно, исчадье ада! — и повелительным жестом указал на кельи, куда сажали провинившихся.
Арзы втолкнули в темницу. Падая, он слышал, как заскрипела затворившаяся дверь, а в углу кельи запищали и разбежались в разные стороны крысы. Ночью к нему вошли молча несколько человек, и прежде чем он сообразил, что от него хотят, в сплошной тьме свистнула, точно живая, камча и нестерпимо ожгла шею. Потом он почувствовал такие же ожоги на лице, плечах, ногах. Боль была настолько нестерпимой, что Арзы не мог удержаться, чтобы не закричать. И он кричал, пока не потерял сознание.
Утром отец юноши, с помощью Закир-ага, уговорил моллу Ачилды, чтобы тот смилостивился над несчастным. Закир-ага вернул бывшему хозяину долг с процентами, а Хаким-ага подарил ему кусок красной русской материи. После этого Арзы в полубессознательном состоянии, поддерживаемый под руки, был выведен из темницы и доставлен домой.
Прийдя в себя, он понял, что лежит на кошме дома. «Лучше бы мне умереть», — подумал он с болью и горечью и тотчас услышал слова отца:
— Вот что я тебе скажу, сынок. О той гелин забудь раз и навсегда! Не для тебя она предназначена, не тебе послана аллахом. Обычай туркмен велит тебе не прикасаться к той, которая не тебе суждена. Смерть и презрение постигают того, кто нарушает этот древний обычай. Судьба твоя в наших руках. Ты ещё качался в люльке, а мы уже позаботились о тебе, приглядели тебе девушку. Она из бедного дома, но из нашего рода…
Арзы тяжело вздохнул и отвернулся. Хаким-ага продолжал:
— Аллах поможет, соберём калым и привезём тебе невесту.
Обливаясь слезами, Арзы кусал губы. «Неужели люди не понимают, что существует такое чувство, когда нельзя заменить любимую никакой другой девушкой? Неужели никто в Базар-Тёпе не представляет, как может страдать сердце по той, кто тебе дороже жизни?».
Нет, наверное, у каждого была своя любовь, да раздавил эту любовь чёрствый дедовский обычай. И Арзы решил подчиниться воле закона, решил набраться сил, чтобы забыть о Янгыл. «Надо только побыстрее уехать из Бачар-Тёпе, — про себя повторял он, — надо побыстрее уехать».
IX
Был тёплый апрельский день, тепло пригревало туркменское солнце, когда Арзы и Закир-ага вновь появились на «Обручеве». Несколько суток они поджидали пароход на берегу. Но вот настал долгожданный час: в полдень «Обручев», сообщая о своём прибытии басистым гудком, приблизился к кугитангским берегам, и амбалы, быстро сев в лодку, переправились на судно.
Теперь их здесь встретили как друзей, как старых однокашников. Капитан, слегка улыбнувшись, сказал боцману: