— Я даже не знаю, — совсем растерялся сержант.
— Как же так, Хаппел? — начал рассуждать Саммерс, чувствуя душевный подъем. — Все достаточно просто. На охранника было оказано очень сильное действие, это первый пункт. Второй пункт, в помещении банка никого из посторонних не было: в подтверждение тому отсутствие посторонних отпечатков пальцев на оружии, и вещах охранника, а также анализ видеозаписей. Третий пункт, не обнаружено никаких химических веществ, способных повлиять на психику охранника, и вынудивших его совершить убийство. Исходя из всего сказанного, пора делать вывод.
Хаппел недоуменно пожал плечами. Причем, трудно было даже предположить, чем больше вызвано его замешательство. То ли неспособностью быстро провести анализ обстоятельств самоубийства охранника банка, то ли крайним удивлением, связанным с необычным поведением своего начальника.
— Ну, как же, мой юный друг, — продолжал в прежнем тоне Саммерс, — все очень просто… Все это значит, что на охранника было оказано влияние снаружи, на определенном расстоянии от банка. И способ такого влияния только один. Итак, я вас спрашиваю, сержант Хаппел. Каким образом преступники оказали влияние на психику охранника?
Хаппел сидел молча, внимательно глядя на своего начальника. Саммерс продолжал ходить по кабинету. Сделав многозначительную паузу, он стал рассуждать дальше:
— Ну, конечно же, вы правы, сержант Хаппел… Такое влияние можно оказать только посредством звука, например, через радиоприемник, который стоял на столе перед охранником. Ведь в помещении банка фиксировалось только видеоизображение, а звук не записывался. На это преступники надеялись, и расчет их оказался правильным. А теперь я снова вас спрашиваю, сержант Хаппел. Где тот самый радиоприемник, и на какую радиостанцию он был настроен?
Сержант беспомощно развел руками. Саммерс многозначительно закачал головой, и нарочито грозным голосом сказал:
— Естественно, приемник вначале был обследован на наличие отпечатков пальцев, а затем сдан в склад вещественных доказательств. И теперь про его существование все благополучно забыли. Разве можно так раскрыть серьезное преступление? Я вас спрашиваю, сержант Хаппел!
— Конечно, нет, сэр, — бойко ответил сержант.
— Ладно, — засмеялся Саммерс, — бегом на склад и неси сюда этот приемник.
Хаппел бросился выполнять задание, находясь в полном недоумении о причинах подобного поведения Саммерса. Больше всего его поразила перемена в поведении своего шефа. Почти мгновенный переход от состояния полного душевного уныния до состояния подъема. И не просто подъема, а, можно сказать, до состояния душевного взлета. Ведь лицо Саммерса просто светилось. Редко в жизни можно встретить такое изменение. Во всяком случае, Хаппел не встречал. Тем более, он не замечал таких переходов за своим шефом, который последнее время чаще всего находился в состоянии депрессии, и вывести его из такого состояния было исключительно трудно. Интересно, с чем связано подобное изменение душевного состояния лейтенанта? Неужели, только с ходом расследования самоубийства охранника банка? Вариант применения наркотиков Хаппел решительно отвергал — он достаточно хорошо знал своего шефа.