Спали в комнате два человека, отец и сын. Разделяли их два метра ночной тишины — и то, что начало происходить с ними и между ними... То, что разделит их на годы. А сейчас они спали, и летел за окном жидкий декабрьский снежок...
Сегодня двадцать четвертое. Звонил Илья Ильич. Попал на отца... Видно, спросил, что это я начал пропускать художку. И про квитанцию на второе полугодие напомнил... Я взял ее на днях, но предкам еще не успел отдать, чтоб оплатили. Ну, отец расшумелся... Кричал, что не затем тратит на меня деньги, чтоб я прохлаждался и обманывал родителей. Что болтаюсь неизвестно где... С чего-то решил, что я с кем-то связался. Все выпытывал с кем. Мне надоело, и я сказал: «С кем надо, с тем и связался! Это дело мое». Он заорал, что пойдет в школу. А я говорю, мне по фигу, хоть в милицию... И что денег на художку ему больше тратить не придется! Достал из кармана квитанцию и порвал. В общем, я нормально держался... он куда хуже. Я за этим все время наблюдал: кто лучше? А потом я решил сходить к Сашке. Он как вырвет у меня куртку! Я тогда бросил шапку на пол и ушел так. Бешено было... Но здорово! Да... А Сашка сидел один, теть Наташа работала в вечер. Он сказал, что тоже думает про «зачем». Прочитал учебник по марксизму-ленинизму. Говорит, убедился, что объяснять мир с других точек зрения — занятие бессмысленное, хоть и очень интересное. Он даже что-то законспектировал. Теперь у него только один крупный вопрос, этот самый: зачем все? И он решил начать читать про разные религии. Говорит, не глупее же нас были Паскаль там, Достоевский... Они-то верили. Не в дедушку, конечно, на облачке, а в высшую силу. У него даже попутная идея появилась, своя. Что эта сила — величина не постоянная, а как бы прерывистая. То появляется, то исчезает в человеческом времени. У нее-то время может быть не наше, а свое... И может, она иногда меняет свое значение — от плюса к минусу. Страшненько! То добро, то зло... Сашка еще говорил, но я не запомнил. Вдруг он правда ответит на «зачем»? Поскорее бы... А то плохо так жить, смысла не видно. Что-то чем дальше, тем все хуже. И читать сейчас неохота, а Сашка вечно ,по уши в книгах... Так что гуляю в основном один. А от тети Наташи вчера пахло так же, как от одного дядьки на остановке. Сашка осенью говорил, что она перестала. Что больше никогда не будет. Но, видно, опять. Ладно, все... Вырубаю.
Возвращаясь от Сашки домой, Владик сделал крюк, и теперь удобнее было подъехать на автобусе. На остановке было пусто. Но вскоре появился сутулый, высокий мужчина в расстегнутой куртке — он подошел, вольно размахивая руками, и неожиданно тонким голосом спроси Владика: