"И ведь из года в год большую часть требуемого эти люди науки исправно получают. Да, и как же может быть иначе? Ведь никто стареть и тем более умирать не хочет. Все надеются на прорыв. Вот и сидят все без исключения, и дураки и умные безропотно на этой надежде словно рыба на крючке. Именно по этой схеме уже много веков целители — шарлатаны бессовестно и очень успешно выманивают последние деньги из карманов безнадежно больных людей, вселяя в них ничем не обоснованную надежду", — грустно думал Александр, — "Эх, получить бы мне хотя бы микроскопическую часть тех ресурсов… Ну, почему? Почему в человеческом обществе все так бестолково и глупо устроено? Почему общество из века в век оказывается не в состоянии делегировать из своего состава по настоящему качественных управленцев и координаторов? А, может, все потому, что человеческое общество действительно недостойно чего-то большего и именно поэтому обречено вечно довольствоваться лишь тем, что уже имеет и так все и должно оставаться. И тогда, получается, что никто не вправе вносить изменения в предопределенный ход вещей".
Александра будто заклинило на мысли о недостойности человеческого общества. Эта мысль объясняла и оправдывала все, в том числе и то, почему он больше не хочет и не должен, как для своего общества в целом, так и отдельных его членов совсем ничего делать. Почему в его понимании все это общество пригодно лишь для одного, для того чтобы он и подобные ему просто паразитируя на нем, поддерживали свои драгоценные жизни.
Столь сильное психическое отклонение Александра от нормы, конечно же, для него самого произошло совершенно незаметно. И все это могло бы в конечном итоге привести к признанию его недееспособным, а в худшем случае вообще к психушке. Но на его счастье он не приобрел стремления к тому, чтобы с кем-то делиться своими мыслями или убеждать, кого бы то ни было в правоте засевших в его голове идей. И особенно хорошо было то, что у него совсем отсутствовали желания, насаждать свои мысли, прибегая к насилию над окружающими. Он вообще не хотел делиться с кем бы то ни было своими мыслями. Считал себя избранным, уникальным и больше всего на свете боялся, что окружающие могут узнать об его исключительности и отобрать его мысли, а то и вовсе убить из зависти.
Именно поэтому на службе никто не заметил произошедших в Александре перемен. К тому, что у него есть некоторые странности, все уже давно привыкли. А то, что он стал еще более тихим и незаметным, совсем утратил способность, хоть на что-то возражать и еще тщательнее и механистически исполнял любые поручения, на службе даже приветствовалось и поощрялось.