Впервые ознакомившись с теорией укорочения теломер, Александр вначале решил, что наконец-то нашел ключик к решению своей проблемы. И совсем уже было, уверовал в то, что ему действительно улыбнулась удача, когда узнал о существовании фермента теломеразы способного достраивать укороченные теломеры в половых клетках и клетках опухолей, тем самым, обеспечивая их бессмертие. Ведь теперь он знал не только, как функционируют биологические часы наступления старости, но и знал, что рубильником их отключающим является фермент теломеразы.
На несколько дней Александра охватила эйфория. Он серьезно думал, что ему осталось лишь придумать, как заставить работать фермент теломеразы не только в половых клетках и клетках опухолей, но и во всех остальных клетках человеческого организма. И все, стоящая перед ним проблема будет решена. Александр даже чуть было полностью не переключился на изучение вопросов связанных с внешним управлением работой ферментов. Но совершить такую катастрофическую для него ошибку ему не позволили крутящиеся с самого начала в отдаленных уголках его сознания сомнения.
Эти сомнения были порождены простотой теории и сравнительно большим сроком ее существования. Интуиция подсказывала Александру, что если все это известно специалистам, то чего они ждут? Почему лекарство от старости до сих пор не создано? Неужели они ждут, когда его создаст именно Александр? Значит, в этой теории, как и во всех прочих, все же что-то было не так? И Александр продолжил детальное изучение всех материалов по теории укорочения теломер. Да, было надежно подтверждено существование теломер и их укорочение при делении клеток, а также факта существования фермента теломеразы, но проблема оказалась совсем в другом. Проблема оказалась в том, что укорочение теломер никак не влияло на процесс старения человека.
Ряд исследований показали, что клетки даже весьма старого человека сохраняют способность к удвоению. Брали клетки двадцатилетнего и девяностолетнего, и оказалось, что разброс в их способности к делению не так уж и велик. Клетки просто не успевают исчерпать свой лимит деления до того, как организм постареет и умрет от старости. Был также установлен факт, что лабораторные мыши с довольно длинными теломерами и дикие с короткими теломерами живут одинаковый срок. А у человека длина теломер и вовсе оказалась короче, чем у мышей, но это совсем не мешает ему жить в десятки раз дольше.
Исходя из этих фактов, Александру стало очевидно, что теломеры вовсе не являются никакими биологическими часами старения и решать проблему их удлинения для него будет совершенно бессмысленным занятием. Возможно в будущем, когда человеческая жизнь удлиниться настолько, что лимит теломер будет успевать исчерпываться до наступления смерти эту проблему и придется решать, но только не сейчас.