Я послушно раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее, но он все никак не мог попасть в меня, а я только чувствовала, что он тычется неловко своей горячей плотью и начинает все больше нервничать.
— Не спеши, не торопись, — повторяла я, гладя его спину, но почему–то направить его самой не догадывалась.
Мишка спохватился, помогая себе рукой, нашел таки мой узкий вход и сильным толчком вторгся туда. Я же от внезапной боли стала отползать, пока не уперлась головой в спинку моей старенькой кровати. Но Мишка вцепился в меня, совершенно обезумев, вколачивая раз за разом свой полыхающий отросток, он не обращал внимания на скрип и на мои стоны, пока не забился в конвульсиях и не кончил. К счастью, этот мучительный для меня момент продлился менее минуты, после чего Мишка обмяк и стал целовать меня нежно, как мне и хотелось.
Я поняла, что все уже произошло, сползла немного ниже, чтобы моя голова и спинка кровати не соприкасались. Ноги мои по-прежнему были расставлены, но я успокоилась и даже подумала, что вот бы неплохо получить удовольствие, ради которого люди и занимаются сексом. Мишкин член все еще находился у меня внутри, но я не испытывала ничего, кроме легкого пощипывания, как от ссадины. Потом я поняла, что Мишка просто был молод и силен, а тогда, ощутив, что он снова задвигался во мне, я подумала, что так и надо, и старательно пыталась почувствовать что–то приятное. Вскоре мой первый любовник снова излил в меня семя, но я так и не испытала никаких особенных эмоций.
На этот раз Мишка вышел из меня, и мы с ним выпили бутылку крепленого вина, которое принесли с собой. Мишка вообразил себя моим мужем и стал описывать картинки, которые даже тогда повергли меня в скуку — как я дождусь его из армии, и мы станем вместе счастливо жить, он купит машину («Опель», такой же, как у старшего брата), и мы поедем в Москву и Питер. Потом Мишка в третий раз овладел мной, потом в четвертый, все в той же позе, даже не пытаясь внести разнообразие. Его губы ни разу не опустились ниже моей груди, но мы долго целовались, и наши языки терлись друг о друга, уже когда остальные части тел окончательно устали и проваливались в сон.
После этого не прошло и двух дней, как на улице мне повстречался Карась из соседнего дома. Едва сдерживая поганенькую улыбку, он поведал мне, что у него есть коляска в отличном состоянии (его мать недавно родила от нового мужа), и что я могу обращаться к нему за помощью по вопросам воспитания младенца… Он нес такую чушь, а я находилась в полном ступоре, и в сознании у меня еще звучал шепот Мишки о любви, и я видела бледное лицо моего отца, когда он говорил о Слове мужчины.