— Ребята, я позвонить должна, — начала я, увидев рядом с молоденьким русоволосым заказчиком троих рыночных азербайджанцев с небритыми рылами и грязными лапами.
Они едва слюну не пускали, видя перед собой свежевымытую семнадцатилетнюю девочку, абсолютно раздетую, прикрывающую сумочкой грудь, и вдобавок на высокой шпильке…
— Нэ нада званыт, красавыца, — сально проговорил один из небритых. — Буд умныца, мы тэбья нэ абыдым.
— Мне не нужны проблемы, — сказала я почти не дрожащим голосом. — Если вы изнасилуете меня, люди найдут вас и спросят.
— Кто тэбья насилует, сука? — возмутился другой тип, в кожаной куртке. — Ти целку строить пришла сюда, соска ебаная? А ну, станавыс раком, твар!
Видя такое дело, я не на шутку перепугалась, тем более, что кавказцы заводились все больше.
— Мальчики, я же вижу, вы нормальные люди, — я решила не доводить их до кипения, — давайте по-людски, у нас крыша Клим, и Леший, его звеньевой, встречается со мной. Давайте договоримся, ну, пожалуйста!
Это был отчаянный блеф, потому что Леший не дорос до звеньевого, и азербайджанцы могли об этом знать, если они были при делах.
— Дагаварымся, канэчна дагаварымся, — ответил первый из них. — Мы сами от Магомета, а Магомет с Климом друганы. Никто тэбья нэ абыдыт, дадым тэбэ свэрху тысячу рублэй.
Эх, была не была, решила я и расстегнула сумочку.
— Деньги вперед, пожалуйста, и давайте по очереди, я все–таки еще маленькая, — у меня хватило духу улыбнуться. — И еще, сходите в душ, ребята.
— Харашо, красавыца, выдыш, какие мы, — из кожаной куртки появилась мятая пачка денег, перетянутая аптекарской резинкой. Мне вручили тысячу, причем я даже не пожалела, что не торговалась о большей сумме, потому что оставался самый главный вопрос:
— И только в презервативах, я иначе не работаю, — сказала я.
К счастью, мне обещали и это, и я села на разложенный диван, соображая, как я буду успевать обрезинивать горячих кавказских парней. Конечно, они не помылись толком, едва сполоснули свои могучие фаллосы и бросились ко мне. Я успела смазать свою промежность гелем, и все завертелось у меня перед глазами. Я нацепила первую резинку на того, кто больше всех говорил, и легла на спину. Тут же остальные, которым было некуда пристроиться, начали тыкать мне в рот, причем лишь на одного из них я успела одеть презик. Спорить было невозможно, я попеременно сосала и дрочила руками, да еще как–то успевала подмахивать тому, кто молотил меня снизу. В мою свободную руку лег еще чей–то орган, и я увидела, как русский паренек, открывший двери, полностью раздет, и требует своей доли ласк. Эта карусель продолжалась несколько минут, после чего первый из них кончил, и, воспользовавшись свободным местом у станка, меня начал наяривать другой. Его семяизвержение тоже не заставило себя долго ждать, а третий был уже тут как тут, и попытался войти без резинки, но здесь я уже не дала ему, и все–таки натянула презик. Он проявил новаторство и перевернул меня, после чего русский паренек переместился к моему рту. Хрипящим голосом номер первый осведомился, принимаю ли я в задницу, но здесь я возмущенно замотала головой, понимая, что игра не стоит свеч, и сверху мне вряд ли что–нибудь перепадет. К тому же и размерчики у двоих были — как у ослов.