Патрик, аккуратно подхватив Олега под локоть, пророкотал самым командирским тоном:
— Господин техник, вынужден задать вам несколько вопросов, — и увлекая его к ангарам, уже тихо: — Слушай, правда, что вы там на сарацинов напоролись?
— В точности так, вашбродь, — вяло откликнулся Олег. — С одним, осмелюсь доложить, даже поборолись.
— И что?
— Что-что… Бесконтакт они, заразы, здорово умеют.
— Негусто… Но уж лучше, чем ничего. Как думаешь, со здешним клубочком они как-то завязаны?
— Да никак я не думаю… Мне, знаешь ли, быстрый пришлось работать.
— Понял, не дурак… Ладно, чего надумаешь — свяжись со мной. Личные контакты на самый крайняк, лучше через спутники. Через геостационарный не работай — вычислят на раз. Код стандартный. Вообще-то хотелось бы подробней знать… Господин техник, — снова зарокотал он начальственным басом, поглядывая на приближающуюся группу вояк, — имею довести до вашего сведения, что вас хочет видеть доктор Мак-Ки. И желательно немедленно.
— Понял, господин капитан. Я могу идти?
— Разумеется, — и Патрик, подмигнув, шепнул: — Ни пуха, малыш.
— К черту, — одними губами ответил Олег.
Кабинет доктора Мак-Ки оказался почти точной копией кабинета Гринсберга. Разве секретуточка в приемной попроще — явно из научных дев, боготворящих своего шефа и говорящих о нем аж с придыханием. Сам светоч оказался на месте — и, как водится, посреди важных дел. Моложавый, подтянутый, приветливый, поднялся из-за стола с включенным компьютером и кучей бумаг, протягивая руку:
— Добрый день, молодой человек. Присаживайтесь, пожалуйста. К сожалению, много времени уделить вам не смогу, — тон любезный, но тем не менее деловитый — завершающий штришок картины «ученый на переднем крае науки». Олег и вообще привык не слишком-то доверять такого рода вывескам, а здесь, в Крепости, их, похоже, стоило понимать с точностью «до наоборот». Он опустился в кресло, глядя на мировое светило и попутно беззастенчиво готовясь его «прозванивать».
— Мне доложили о вашем контакте с сарацинами. Сами понимаете, необходимы подробности, и я рассчитываю узнать их от вас, — внушительно произнес Мак-Ки.
Олег изобразил мину «очень глубокое раздумье», запуская попутно Волну — анализ класса «экспресс».
Результат его не удивил, скорее даже разочаровал. Дело оказалось разве что чуть посложней, чем с покойным ныне капралом. Конечно, внутренний мир ученого оказался богаче, эмоции сложнее, а интеллект чувствовался действительно мощный — но покоилось это все на той же слепой, некритической вере в собственную вывеску. В то, что он, доктор Мак-Ки, выполняет некую крайне важную и сложную работу, что он на пороге открытия, которое весь мир перевернет. Но по сути — все тот же набор ходовых клише, только чуточку поярче.