— Откройте продувку, капитан! — донеслось из темноты глухое рычание.
Невидимые тени подступили с двух сторон. Ледяные пальцы вцепились в запястье с револьвером, руки другого моряка обхватили за шею.
— Братцы! Мы не можем всплывать! Мы утопили американский боевой корабль! — прохрипел Гарсоев. — Увидев русских, они объявят войну!
Кавторанга оторвали от вентилей. В обнимку с кем-то из подводников он упал, нырнув лицом в перемешанную с грязью воду, с трудом поднял голову. От боцманского места донеслись звуки борьбы. Невидимый в темноте подводник хотел отворить продувку и поднять лодку к поверхности, другой член экипажа его удерживал. Их упорное сражение происходило в затапливаемом отсеке, в чернильной тьме, под аккомпанемент взрывов глубинных бомб, журчания вливающейся воды и в нестерпимой хлорной вони!
Кавторанг попал рукой на что-то твердое и тяжелое. Не разбирая, он ударил удерживающего его моряка, потом снова и снова, надеясь попасть в голову. Удалось ли — неведомо, но стальные объятия разжались, и командир лодки опять упал в воду.
Стихла возня у боцманского поста. Что там произошло — не видно, однако шума воздуха не слышно и корпус не шевелится. То бишь лодка по-прежнему лежит на дне и ждет своей незавидной участи.
Нащупав руками переборку, кавторанг выпрямился. Ноги в ледяной жиже быстро начали терять чувствительность. Вода прибывала, скоро затопив центральный пост по пояс.
Кромешная тьма, хлорное удушье и ледяные объятия внизу. Всему конец, жизненный поезд преодолел последний поворот и несется в бетонную стену, до которой остались считаные секунды…
Точку поставил американский эсминец, вываливший глубинные бомбы ровно в то место, откуда поднялся пузырь. Гарсоева подбросило, под нечеловеческим давлением на него обрушился поток воды, залившей нос, рот, заполнившей легкие… Увидел ли он свет в конце тоннеля или остался в черноте вечной ночи, неведомо.
Гидроплан передал об успешной атаке на американский крейсер. Ильинский скомандовал пропустить эскадру через пролив Святого Георга — не топить же остальные корабли вроде как нейтральной страны.
Затяни Георг V бегство на какую неделю, он бы оказался отрезан от Ливерпуля. Есть, конечно, воздушный путь, но при обилии в воздухе германских и русских аэропланов риск неоправданно велик.
Русская армия разделилась. Две пехотные и две кавалерийские дивизии двинулись на Уэльс, танковые части, кавалерия и артиллерия без особого сопротивления взяли Оксфорд и вышли в тыл британским соединениям, оборонявшим в Лондон.
Со стороны или с воздуха крайне интересно наблюдать за танковой атакой, когда мощные пятнистые машины неодолимым потоком несутся на врага, иногда останавливаясь и извергая пламя из стволов. Пехотинцу несравнимо легче бежать за танком, нежели голой грудью рвать проволочные заграждения. Совершенно другие чувства раздирают обороняющих рубеж, на который накатывается железная армада.