Спустя три месяца после ноты Вудро Вильсона Военный и Морской министр Империи Алексей Алексеевич Брусилов составил доклад на высочайшее имя. Он счел, что боевые действия США против России начнутся не позднее конца июня — начала июля на Дальнем Востоке.
— Решительно отказываюсь понимать. Ну хорошо, миллион резервистов. Их через Тихий океан к нам доставить — несметный флот нужен. Пусть и в несколько рейсов. У нас армия мирного времени полтора мильона, до семи доходило, пока с кайзером не замирились. И береговая оборона тоже имеется.
— Японцы зашевелились, Ваше Императорское Величество. А против них у нас лишь один союзник на Востоке, верный, но слабый. Войск много не призовем — не те времена.
— Вот как! Это более похоже на правду. Накопить сил в Японии, потом высадиться у нас.
— Так точно. Тем более у США там своя колония есть — Филиппины.
— Далеко. Японцы владеют Циндао, отобранным у Германии. Кстати, наш союзничек просто обязан взять реванш. Отчего не помочь ему? Мирного договора между Германией и Японией не заключено.
— Конечно, Ваше Императорское Величество. Однако лучше рассчитывать на собственные силы. Тем более пропускная способность наших дорог — Транссиба и КВЖД — не очень большая. Можно усилить Тихоокеанскую эскадру за счет Южного флота, из Балтики точно не успеют дойти.
— А также ускорить строительство подлодок, малых кораблей береговой обороны. Морскую авиацию не забудьте.
— Так свернута у нас программа по трех- и двухмоторным бомбардировщикам да торпедоносцам. Средств в казне нет.
— Надо — изыщем. Прошу вас немедленно мне план на стол, что надобно для войны с Японией и США. Я Милюкова в Германию отправлю — пусть убеждает Вильгельма быстрее вернуть Шаньдун.
Из императорского кабинета Военный министр вышел с твердым убеждением, что за два неполных месяца царствования Александр IV до сих пор до конца не усвоил, что править страной как предшественники-самодержцы более невозможно. Временный бюджет утвержден, нет в нем запаса средств на мобилизацию и казенные закупки нового оружия. Ныне подобные решения нужно утверждать с правительством, из которого Брилинг и Керенский побегут согласовывать столь резкий поворот в делах со своими партиями — эсерами да социал-демократами. С меньшевиками проще, они принялись лоббировать крупных заводчиков, которым военные заказы выгодны. А социалисты-революционеры требуют вложений в земельную реформу, они убеждены, что рязанскому крестьянину плевать, кто и за что воюет на Дальнем Востоке.
Есть еще бывшие умеренные, октябристы, кадеты и прочие лояльные буржуазные партии. Понимая, что при равных избирательных правах осенью голоса получат депутаты от крупных левых партий, Император дал им на откуп второстепенные министерские портфели.