Я уменьшил скорость аппарата почти наполовину, выравнивая его и опускаясь на несколько сот метров ниже. Затем взглянул на Хо. Темные угольки его глаз казались непроницаемыми, а плотно сжатые губы, в обрамлении седых усов и бороды, говорили о безмятежном спокойствии и душевной силе. Сейчас он был похож на статуэтку китайского мудреца, вырезанную из твердой желтой кости, какие я видел во множестве на Земле, в Музее Истории Религий и Традиций.
— О чем задумались, Хо? Какие мысли терзают вас в столь ранний час?
Он оторвал взор от далекого горизонта и внимательно посмотрел на меня. Спокойно произнес:
— Мои мысли легки и прозрачны, как утренние облака над океаном… А вот что тревожит тебя? Твоя душа томится сомнениями, и они сгущаются, словно тучи в ясный день, омрачая твои мысли.
— Неужели это так заметно со стороны? — усмехнулся я, пытаясь казаться беззаботным, но это у меня плохо получилось.
— Послушай, Максим! Путь мести никогда не бывает прямым. Он подобен лесу, в котором легко заблудиться и забыть, зачем ты пришел сюда. Подумай, что движет тобой, прежде чем принять решение…
Хо положил сухую ладонь на мою руку и заглянул мне в глаза.
— Нет, это не месть, — покачал я головой. — Я не стал бы идти туда только ради мести, потому что это приведет меня к еще одной трагедии. Подобное уже случалось в моей жизни, и я не хочу повторения старых ошибок! Но я хочу понять имею ли я право вершить правосудие от своего имени?
Я с надеждой посмотрел на него, ожидая поддержки.
— Мне понятны твои сомнения, — помолчав, кивнул Хо. — Легко увидеть чужие грехи, тогда же, как свои увидеть очень трудно. Потому что чужие грехи рассеивают, как шелуху, свои же, напротив, скрывают, как искусный шулер скрывает несчастливую кость… Ты честен и открыт душой, ибо видишь все ее изъяны и темные стороны, ты стремишься бороться с ними, поэтому я поддержу тебя в твоем стремлении наказать чужое зло… Я одобряю тебя. Ты мудр, потому что готов отказаться от личного счастья, ради счастья других людей! Твой порыв заслуживает похвалы и почтения, и я, старый человек, готов склонить перед тобой голову и следовать за тобой до конца, ибо твой путь — это путь справедливости!
— Хо! Вы слишком преувеличиваете мои достоинства. Право же, не стоит приравнивать меня к праведникам и святым! На Земле есть много более достойных людей, чем я.
— Тогда вы все — боги, и я преклоняюсь перед вами!
И он слегка склонил свою седую голову.
— Богами быть трудно! Хотя наше общество и старается вложить в нас все самое лучшее, что накоплено человеческой культурой и историей за многие тысячи лет. Поэтому я безмерно рад, что родился именно на Земле и познал счастье всеобщего братства. Но и здесь, на Гивее найдется немало достойных людей — честных и открытых — способных повести остальных к торжеству справедливости, способных зародить в душах людей семена доброты и отзывчивости… Таких, как вы, как Рэд Ван, как Кулак. Вы, и только вы можете сделать для своей планеты гораздо больше, чем могу сделать для нее я или кто-то другой с Земли! Это ваш мир и только от вас зависит, каким ему быть через десять, сто лет! Но вас мало, катастрофически мало…