Вдруг я почувствовал, как с обеих сторон меня крепко держат чьи-то руки. Повернув голову, я увидел, что двое из сидевших у костра незаметно встали и, воспользовавшись моим замешательством, обошли меня сзади. Я увидел их лица, и мне стало дурно: они были так же безобразны и страшны, как и у первого уродца. Все, кто сидел вокруг костра, тут же поднялись со своих мест, и стали медленно и неуклонно обступать меня со всех сторон. Никто из них при этом не произнес ни слова. Я лихорадочно соображал, как мне поступить в подобной ситуации, когда первый поднявшийся на мой окрик уродец открыл свой отвратительный рот, и я услышал то самое странное бормотание, которое привело меня сюда, на эту площадь. Судя по всему, он что-то говорил всем остальным, но это была еще большая чертовщина. На каком языке они разговаривают? Я не успел сообразить этого, когда ближний ко мне «монах» неожиданно выхватил из-под полы своего балахона длинный острый нож, хищно блеснувший в лучах утреннего солнца.
«Ого! Похоже, мной здесь хотят закусить на завтрак? — мелькнула в голове мысль. — Ну, уж нет! Такого удовольствия я им не доставлю!»
Изловчившись, я сильно пнул ногой в грудь того, что был с ножом, и он отлетел назад, упав на пыльную землю. Быстро согнув в локтях руки, на которых повисли напавшие на меня, я сделал шаг назад, высвобождаясь от их захвата, и легко послал обоих на землю. Но радоваться было рано. Со всех сторон меня обступали типы в капюшонах, похожие на призраков, вышедших из могилы. Судя по всему, шутить они не собирались. И в это время прозвучал спасительный для меня выстрел. Стреляла Юли, не целясь, наугад, напуганная происходящим со мной. Пуля ударила в костер, подняв снопы крутящихся искр, и это дало мне возможность перехватить инициативу в свои руки. Усиленно работая ногами и локтями, я расчистил себе дорогу к спасительному отступлению.
О! Сколько раз потом я мысленно благодарил Юли за то, что она спасла мне жизнь этим своим выстрелом! Я бежал к ней со всех ног, на ходу крича ей и, махая руками, показывая, чтобы она убегала прочь. А она в растерянности стояла на месте, сжимая в руках пистолет. За спиной у себя я слышал глухой топот тяжелых ног, — за мной гнались! Юли снова вскинула пистолет и выстрелила, но опять не прицельно. Пуля просвистела над самой моей головой. Что она делает? Я же учил ее стрелять!
Наконец, я подбежал к ней и, схватив ее за руку, бросился в ближайший переулок. Дальше по кривым узким улочкам города мы бежали очень долго, пока окончательно не выбились из сил. У полуразваленного дома остановились, переводя дух, и глядя друг на друга ошалелыми глазами. Наши преследователи, кажется, отстали. Убегая, мы совершенно не разбирали дороги, и сейчас, похоже, заблудились в этом безмолвном лабиринте белых каменных стен.