- Нет, - решительно и
холодно отрезала Вера. - Юра, я давно уже все тебе сказала. Я не выйду замуж за
бизнесмена, больше не выйду, - со значением добавила она.
- Хорошо, - шумно
выдохнул Хромов, наливая себе еще рюмку, - пойду в рабочие, в дворники. Но
останусь самым богатым дворником. - Сто грамм? - обратился он к Словцову,
целясь из горлышка в пустую рюмку, стоявшую рядом с ним.
- Не пью, - вынужден был
признаться Словцов.
- Лучше налей мне, -
спасла положение Вера.
- С удовольствием,
милая. - И снова переключился на Павла: - И все же, Павел Сергеевич, если вы
хотите почувствовать Север, вам надо выехать в тайгу. Давайте завтра поутру я
за вами заеду. Никто не заставит вас стрелять, можете быть наблюдателем от
«Гринпис». Или все-таки слабо́?
Словцову пришлось
выдержать не только паузу, взятую им на раздумье, но вместе с тем испытующий
взгляд Хромова. Ничего хорошего этот взгляд не обещал. «В конце концов, за
такую зарплату должны быть еще и неприятности», - решил Павел, а вслух сказал:
- Поедем, Юрий
Максимович.
- Но, может, кто-нибудь
спросит меня?! - вскинулась Вера. - Павел Сергеевич, между прочим, мой
работник, и никто ему завтра выходной не предоставлял!
- Твой работник,
Верочка, только что принял мужское решение, а ты сейчас пытаешься это решение у
него отнять, - хитро заметил Хромов.
Зарайская с
пронзительным холодом посмотрела на Хромова своими синими глазами и со
значением предупредила:
- Но ты, Юра, вернешь мне
Павла Сергеевича вечером в целости и невредимости. И никаких ночевок в тайге.
Он все равно не пьет. Завтра в это же время он должен будет сидеть за этим
столом.
- Клянусь, - процедил
сквозь зубы Хромов сначала коньяк, а следом обещание.
«В конце концов, -
подумала Вера, - первый воздыхатель принесет в столицу первую весть - крепость
сдана, комендант - «ботаник», Зарайская, вроде как, больше не вдова... Правда,
как поведет себя при этом сам Юра?»
4
Ночью Словцова посетила
целая вереница сумбурных и, на первый взгляд, бессмысленных снов. Сначала
приснилась жена Маша. Она ничего не говорила, просто что-то делала по дому,
словно они и не разводились. Павел во время этого сна все пытался понять, что
она делает, и никак не мог уловить. Может быть, еще и потому, что сам себе в
этот момент задавал вопрос: а ушла ли любовь, безразлична ли ему Маша? Так или
иначе, но оставалось ощущение незавершенности.
И прямо во сне вдруг
вспомнил, как они встретились двадцать лет назад, когда он был еще студентом.
Он вошел в автобус и угодил на редкое по тем временам явление: в автобусе были
пустые сидячие места. И как-то сразу он увидел задумчивую девушку у окна. Нет,
она не была сногсшибательно красива, но в образе ее любой художник, в первую
очередь, заметил бы обворожительную женственность. Невозможно объяснить, отчего
некоторые женщины обладают этим качеством. Его ореол настолько раскрыт и ярок,
что заметен с первого взгляда, причём Словцов готов был поспорить с кем угодно:
такой притягательностью обладают именно русские женщины. В мужчинах они будят
не столько безумную страсть, сколько высокое чувство преклонения и нежность.