- Но тогда как быть с
монахами? Особенно - схимниками, которые предпочитают одиночество?
- Это люди, которые
знают, где единственно верный выход из одиночества. Он называется - присутствие
Бога. Где бы они ни были - в пустыне, в тайге, - они ощущают присутствие Бога и
стремятся к Главному Собеседнику.
- Выходит, любовь между
людьми, между мужчиной и женщиной, не панацея от одиночества?
- Да, она лекарство, как
и все - временное. Принял таблетку, голова перестала болеть, но если не
устранить причину боли, она заболит снова. Но! Если любовь стремится к
совершенству, развивается, то она преодолевает одиночество - тем, что дает
умение делить с человеком, со своим возлюбленным, его одиночество. Не радость и
печаль, хотя и это немаловажно, а именно - одиночество. Ведь изначально Бог
создал Еву из ребра Адама именно для этой цели, чтобы не было ему в этом мире
одиноко. Читай Библию, там ответы!
- Как все просто и
сложно одновременно. - Вера подошла к пачке листов. - Я могу почитать?
- Ты? Да. В сущности, я
пишу это для тебя и только для тебя. Должен же я как-то оправдывать свое
существование в твоем доме, а заодно свою зарплату.
- Тебя это волнует так
сильно?
- А ты как думаешь? Если
тебе интересна эта смесь реальности и воображаемого - причем, не только моего,
но и твоего, то я буду пытаться продолжать этот текст до тех пор, пока он не
станет романом. Прости, но за отправную точку я взял твоё объявление и свои
«размышлизмы» о судьбах поэтов - самых бесполезных существ в условиях
прогрессирующей каиновой цивилизации. Правнуки Ноя всё же вынесли часть его
печати из ковчега.
Вера улыбнулась в ответ.
- Как твое плечо?
- Если мне придется до
конца жизни работать грузчиком, то можно считать меня вполне здоровым. Доктор
велел теперь интенсивно разрабатывать порванные пулей связки. Так что, если ты
не возражаешь, я порой буду заниматься на твоих тренажерах наверху.
- Не возражаю, но плохо
представляю тебя в тренажерном зале. А можно мне посмотреть на... эту рану? Я
никогда не видела огнестрельных ранений вблизи.
- Уже заживает, -
заметил Павел и скинул футболку.
Вера от неожиданности
замерла, рассматривая его вполне даже приличный торс. Павел в этот момент
оторвал марлю, державшуюся на пластыре, демонстрируя затягивающуюся рану.
- Такая маленькая, -
удивилась Вера.
- Во-во, а шуму сколько?
- Знаешь, а я думала, ты
такой щупленький...
- Ну не совсем же я
анемичный.
Они стояли так близко,
что, казалось, вот-вот обнимутся. И, пожалуй, обоим этого хотелось.
- И что, в твоем романе
будет маленькая столица большой Югры?