— Ну а что слышно про статус нашего штата? — спросил Алекс.
— Предложено присоединиться к северным Штатам. Через месяц, как рассказал один парень, в Вашингтоне будут обсуждаться условия объединения.
— Будут дураками, если не согласятся, — нахмурившись, пробормотал Алекс.
— Я тоже считаю, что присоединяться надо немедленно, — согласился Бэттс.
— Думаю, что вы можете остаться у нас на несколько дней, — предложила Тилли. — Я уже и забыла, когда в последний раз видела белую женщину.
— Вы очень добры, миссис Бэттс, — вежливо возразил Алекс. — Но нам надо отправляться уже завтра.
— Не надо торопиться, — заметил Руфус. — К западу от нас много неплохой земли. Может быть, вы захотите обосноваться здесь.
— У нас уже есть земля, — неопределенно заметил Алекс.
— Где именно?
— Выше Бразории.
— В стране рабов?
Кассандра заметила, как изменились лица хозяев. Через несколько минут чета Бэттсов отправилась спать в детскую, а Кассандра очутилась на приставной кровати рядом с мужем. Так близко они еще не лежали со времени ее освобождения из индейского плена. Но он сразу же отвернулся.
Похоже, он больше не хочет ее. Конечно, он подозревает, что там она спала с индейцами, и ему неприятно все это. Кассандра беспокойно вертелась в постели, а Бенджамин, лежавший между ней и бревенчатой стенкой, долго хныкал, пока заснул. Кассандра прижала его к себе и стала думать о своих детях. Что, если она опять беременна, и теперь от Брейва? Сколько времени прошло, как у нее опять пропали месячные? Она потеряла счет дням, поскольку в ее прошлой жизни это почти не имело значения.
Если у нее опять беременность, что тогда? Он бросит ее? Или будет молчаливо укорять ее? Завтра она отправится с ним в неизвестность. Что с ней будет в этом другом мире?
* * *
Она проснулась перед рассветом, потому что зашевелился Бенджамин. Они с сыном лежали в объятиях Алекса. Она ощутила тепло его тела и вспомнила ночи, проведенные вместе под открытым небом, когда звезды напоминали капельки дождя, попавшие под луч света.
Почувствовав ее эмоциональный взрыв, Алекс обнял ее еще крепче и поцеловал в плечо. В этот момент зашевелился мальчик, и Алекс вынужден был убрать руку, пробормотав что-то о счастье отцовства. Потом он потянулся, сел и сказал:
— Надо собираться. В этом доме нам, пожалуй, уже не рады.
Это было действительно так. Вечером, уходя спать, Руфус заметил.
— Меня совсем не интересуют рабовладельцы.
— Мои рабы живут лучше, чем они, — раздраженно сказал Алекс, когда они уже пробирались по полю с плохо выкорчеванными остатками деревьев.