— Я говорю по телефону.
— Я подожду. — Тони огляделся и заметил плетеную качалку в дальнем конце веранды. — Вон там, — добавил он, указывая на качалку.
— Можешь войти в дом. Не хочу, чтобы кто-нибудь видел тебя здесь.
Джейсон отступил, пропуская в дом Тони, затем указал ему на дверь гостиной. Вернувшись на кухню, он дрожащими руками поднял трубку.
— Прости, Мэри, у меня возникли сложности… Ты не против, если я перезвоню тебе попозже?
— Разумеется. — В ее голосе послышалось беспокойство, но Мэри была слишком хорошо воспитана, чтобы начать расспросы.
— Если я увижу Адама прежде, чем он прослушает твои сообщения, я передам, что ты разыскиваешь его.
— Надеюсь, он приедет как можно скорее. — Уже собираясь повесить трубку, Мэри добавила: — Береги себя, Джейсон.
— Спасибо. Именно так я и собираюсь поступить.
Повесив трубку, Мэри еще долго сидела, не снимая с нее ладони. Беспокойство за Джейсона вошло у нее в привычку точно так же, как постоянный шутливый и беспечный тон в разговорах с ним. Джейсон был не из тех людей, что охотно принимают чужие заботы, и по мере прогрессирования его болезни всем его близким стало ясно, что он вовсе не намерен отвечать на ежедневные расспросы о собственном здоровье. Проконсультировавшись с видными специалистами в этой области, и терапевтами, и психиатрами, Мэри выяснила, что в общении с Джейсоном следует проявлять терпимость. Специалисты в один голос заявляли, что наступит день, когда Джейсон сам обратится за помощью близких, а пока лучше всего относиться к нему как к здоровому человеку.
Разумеется, Адам избрал прямо противоположный путь, и в своей настойчивости оказался именно таким другом, в котором нуждался сейчас Джейсон.
В дверь кабинета негромко постучали. Вошел Майкл.
— Ты нашла Адама?
— Не совсем так. — Она поднялась, чтобы ответить на его поцелуй. — Но я выяснила, где он и что вернется через пару дней.
Майкл подошел к шкафу, вынул оттуда плащ Мэри и расправил его.
Мэри вопросительно уставилась на него.
— Разве я что-нибудь забыла?
— Я хотел, чтобы ты осмотрела дом.
Мэри ощутила уже знакомый трепет в груди.
— Неужели это обязательно делать сегодня? Этот день у меня забит до отказа. Я и понятия не имела, сколько понадобится хлопот, чтобы продать компанию, не говоря уже о…
— Разве эти дела не могут подождать до полудня?
Мэри серьезно обдумала вопрос.
— В половине двенадцатого у меня назначена встреча с Эдгаром.
— С Эдгаром Розенталем?
Мэри кивнула.
— Он внизу, в холле, Мэри. Ты можешь встретиться с ним в любое другое время.
Зачем она медлила? Неужели подсознательно ее что-то тревожило в их отношениях? Но едва этот вопрос возник в голове Мэри, она отбросила такую возможность. Если не считать любви к Адаму, единственное, в чем она была уверена, — в любви к Майклу Эриксону.