— Но есть и такие, которые пожелали бы видеть меня в одном дружном строю с прочими ворами. Я не обманываюсь на этот счет, Джим. Даже если бы я и сумела отыскать способ как-то защитить мистера Бенсона и мою бабушку, надо же еще подумать и о винодельне. Если все это вылезет наружу, я просто не смогу продержаться достаточно долго, чтобы пережить эту дурную славу.
— Бог мой, Элизабет, да вы же были тогда ребенком, находились в ужасном положении.
— Почему-то мне не кажется, что с такого рода защитой я смогу выбраться сухой из воды. Может быть, я и была ребенком, но я хорошо понимала, что делала, — она наклонилась вперед, чтобы поставить свою кружку на поднос. — Прислушайтесь-ка к нашему разговору. Мы начинаем говорить так, словно адвокат — я, а вы — мой клиент.
— Прошу прощения, Элизабет. Вы пришли сюда, чтобы получить помощь, а не выслушивать лекцию. — Он полез в ящик письменного стола и достал оттуда блокнот и карандаш. — Каких действий вы хотите от меня?
— Выясните, зачем обо мне наводят справки.
— Опыт подсказывает мне, что «зачем» само ответит на этот вопрос, как только мы разузнаем «кто».
Миновало уже две недели после встречи Элизабет с Джимом, а детектив, нанятый им, чтобы выяснить, кто же наводит о ней справки, так ничего и не смог узнать. Звонил Джордж Бенсон, сообщивший, что одна из секретарш в школе оформляла запрос на школьную документацию, касающуюся Элизабет Престон. И документы были отправлены бандеролью в какой-то личный почтовый ящик в Чикаго. Записать номер этого ящика секретарша не удосужилась.
Ожидание совсем измотало Элизабет. Сердце у нее подпрыгивало от каждого телефонного звонка, руки тряслись, когда она брала ежедневную почту и начинала ее разбирать. Единственной тихой заводью стал для нее кабинет, когда служащие, окончив работу, расходились по домам. В это время она могла сосредоточиться и нормально работать.
Перевернув последнюю страничку доклада, прибывшего в этот день из лаборатории в Дэвисе, Элизабет обнаружила, что таблицы, по словам Чарлза Пинкли приложенные к докладу, отсутствовали. Она принялась рыться на своем столе, пытаясь найти их, и заметила бутерброд, который Тони, перед тем как уйти домой, принес ей из закусочной.
Элизабет взяла сверток, содрала с него обертку и обнаружила внутри копченую говядину. Она недовольно поморщилась, поскольку не любила ее. Однако голод — не тетка. Вынув какую-то мелочь из выдвижного ящика стола, она направилась к автомату с содовой водой, который стоял в столовой для служащих.
На обратном пути в кабинет она увидела, как по окнам большой приемной полоснул свет фар, и тут же услышала, что на автостоянку для гостей въехала какая-то машина. Озадаченная, она отправилась разузнать, в чем дело.