— По-моему, я увязла.
— Ох, мне следовало вас предупредить. После сильного дождя эта земля может превращаться в настоящие зыбучие пески.
Пытаясь высвободить ноги, Элизабет потеряла равновесие и, чтобы устоять, уцепилась за сучковатый обрубок лозы.
— А почему только я попалась в эту трясину?
— Потому что я знаю, где стоять, — он наклонился перед ней и, ухватив за лодыжки, высвободил ее из грязи. — А теперь весь фокус в том, как вы сможете идти.
— Ну это-то я смогу.
И широкими шагами она направилась вверх по холму.
Подождав немного, Амадо последовал за ней. Он с большим удовольствием наблюдал, как она все дальше уходит от него. На его губах на миг вспыхнула этакая интимная улыбка. Да, давненько уже он не мог себе позволить погрузиться в простое удовольствие, которое может доставить созерцание очаровательной женщины.
Время близилось к полуночи, когда Элизабет и Амадо расстались, чтобы встретиться на следующий день. После вечеринки он проводил ее в коттедж, пожелал доброй ночи и добавил что-то насчет встречи на следующее утро. А она прислонилась к двери с причудливой резьбой и тихонько пробормотала быструю благодарственную молитву за то, что день, наконец-то, кончился и больше нет никакой необходимости оставаться в постоянном напряжении. Она простонала, снимая туфли из черной лакированной кожи на высоких каблуках.
Этот Амадо Монтойя обладал неуемной энергией медведя, пару часов назад пробудившегося от зимней спячки. Она не успевала следовать за ним, на ходу делая записи в книжке. Сам винный завод оказался куда масштабнее, чем она могла вообразить, и к концу дня Элизабет вымоталась.
Центром всего этого мира был демонстрационный зал. Два года назад его расширили и модернизировали. Амадо внимательно следил, чтобы здание при этом не утратило очарования старинной испанской виллы. Даже в разгар зимы здесь выстраивалась очередь жаждущих совершить экскурсию.
После непрестанного представления ее здешним служащим, поток которых временами казался просто бесконечным, Элизабет проделала в уме кое-какие вычисления и пришла к выводу, что штат постоянных служащих у Амадо был, вероятно, не меньше, если не больше, чем в их агентстве. На небольшой встрече, которую Амадо устроил в этот вечер в ее честь, он вместе с костюмом сменил облик делового человека, став изысканным, светским джентльменом, с которым она познакомилась на рождественском вечере у «Смита и Нобла». Элизабет было интересно, который же из этих мужчин будет судить и оценивать ее работу. Одна и та же рекламная кампания не могла подойти и тому, и другому.