— Если поторопишься, то успеешь в церковь, а потом тебя кто-нибудь подвезет домой.
Он не хуже ее знал, что она не станет никого об этом просить. И тем не менее ей стало тепло на душе от его предложения.
— Я ценю вашу любезность, но, видимо, мне лучше остаться здесь. Мистер Мур хотел, чтобы я сегодня все зарегистрировала.
— Ну, если передумаешь, я буду у себя в кабинете.
Дженни посмотрела на письмо.
— У меня тут для вас почта, мистер Бенсон.
Он насмешливо посмотрел на нее.
— Так вот что ты читала, когда я вошел.
Дженни промолчала. Отрицать не было никакого смысла. Она протянула ему конверт и сказала:
— Извините. Просто дело в том, что… Ну, вы сами увидите.
Он бегло прочитал, нахмурился и принялся читать снова.
— Боже ты мой, — сказал он устало. — И надо же — пришло именно в такой день! Все псу под хвост.
— И что же вы собираетесь делать? — осведомилась она.
— Ну, наверное, пошлю им письмецо и копию свидетельства о смерти.
— По крайней мере, у них останется время передать эту стипендию кому-нибудь еще.
Бенсон покачал головой.
— Боюсь, что к тому времени, когда они завершат канцелярскую волокиту, пройдет уже половина осеннего семестра.
— То есть вы хотите сказать, что эти деньги попросту останутся невостребованными?
При этой мысли ее охватило горькое разочарование.
— Похоже на то.
— Если бы я знала, кто следующий кандидат, я бы позвонила и сказала, что случилось. — Дженни взяла стопку бумаг и направилась к картотеке. — А что, если это окажется кто-нибудь вроде меня? — Она выдвинула верхний ящик и невинно добавила: — Я бы не прочь.
— Да и я тоже, Дженни. — Джордж Бенсон сложил письмо и засунул его обратно в конверт. — По-моему, ты достойна любой стипендии. Мне хотелось бы сделать что-нибудь для тебя.
Этот извиняющийся тон в его голосе застал Дженни врасплох. Теплая волна жалости к самой себе захлестнула ее. Как приятно, когда хоть кого-то волнует, что ее все время оставляют за бортом.
— Это я сама виновата. Я ведь не говорила вам, что нуждаюсь в помощи.
— Надеюсь, ты не откажешься от этой мысли.
— Да если бы я даже и захотела, то мне бабушка не позволит. Она всегда говорит что-нибудь вроде: «Тише едешь — дальше будешь».
Спустя четверть часа, когда Дженни склонилась над картотекой, Джордж Бенсон вышел из своего кабинета и сказал:
— Дженни, я хочу с тобой поговорить.
Она посмотрела на него снизу вверх. От выражения его лица ей стало как-то не по себе.
— Я через пару минут закончу, — сказала она.
— Думаю, нам лучше поговорить сейчас, пока никого нет.
— Я что-то сделала не так?
Такой вопрос вывел бы ее бабушку из себя. Она всегда говорила Дженни, что нельзя брать все грехи мира на себя.