На это В. не знал, что ответить. Пожалуй, если задуматься, он так это себе и представлял.
— Вот это уж точно несусветная чушь! — воскликнул Мистер. В. не стал оспаривать слова Мистера. Он не так уж и подкован в криминологии.
— А вторая причина, — продолжал Мистер как ни в чем ни бывало, — вторая причина в том, что насилие не возникает из ниоткуда. Насилие всегда бывает порождено только насилием.
В. задумался. Вот это хоть похоже на правду.
— Я тебя понимаю, — мягко, и в то же время не без ехидства сказал Мистер. — Ты, бедняжка, так привык к насилию, что уже не представляешь себе ничего другого. Не правда ли, с самого детства ты всегда был вынужден что-то делать? Не важно, кто тебя вынуждал — родители, родственники, друзья, общественное мнение или ты сам. Но важно то, что ты всегда действовал под чьим-то давлением, а это и есть, мой дорогой, самое настоящее насилие. Подумай, много ли у тебя найдется моментов, когда ты делал что-то не по необходимости, а всего лишь повинуясь своей естественной склонности?
И опять В. задумался и понял, что такие моменты в его жизни можно было пересчитать по пальцам.
— Если бы ты не был рабом насилия, ты не сбежал бы на помойку, — говорил Мистер, а В., ведОмый его словами, вдруг почувствовал, что ему вот-вот что-то откроется, какое-то понимание. Вот-вот что-то прояснится…
— Конечно же! — продолжал Мистер. — Ты уже и сам чувствовал, что твоя жизнь переполнена насилием, но еще ясно не осознавал этого.
Мистер говорил, а В. замер, уже даже не слушая его. Неужели все так просто? Ведь он и вправду сбежал от насилия, сбежал, чтобы не чувствовать чудовищного давления бесконечных обязательств — перед государством, обществом, друзьями, семьей, перед самим собой, да перед всем светом! Все так просто, что даже неинтересно! А В.-то навыдумывал себе черте чего: он все носился с какими-то химерами — одиночество, привязанности, благородство, достоинство — и так далее. Он блуждал в бесконечном лабиринте слов, вместо того, чтобы найти одно, единственное, которое все объясняло.
— Так вот, — продолжал Мистер, — откуда же здесь взяться насилию, если никто никого ничего не заставляет делать? Ты не поверишь, насколько это действенное средство — избавление от насилия. Достаточно просто оставить людей в покое, и любой, самый скверный из них, становится ангелом.
Этому В. не очень-то верил, но он не стал спорить. Хотя все же он не понимал, как могут люди существовать в таких неестественных условиях.
— Но ведь это развратит людей, превратит их в не знаю что… — В. говорил больше самому себе, чем Мистеру.