На лужайке цвели нарциссы, весеннее солнце отражалось в окнах, и казалось, что старый дом улыбается, встречая гостей.
Всего несколько минут ушло, чтобы проехать около двух миль по аллее, и повсюду Малколм видел знакомые приметы.
Едва он успел разобраться в потоке нахлынувших воспоминаний и отделить одно от другого, машина уже подкатила к подъезду.
Высокие двери были распахнуты настежь, а лакей в знакомой ливрее торопливо сбегал по ступеням, чтобы успеть открыть дверцу машины.
Когда они вошли в дом, Малколм с волнением жадно вдохнул знакомые с детства запахи старых стен. Нет, ничего здесь не изменилось. На какое-то мгновение он почувствовал себя мальчиком-школьником, приехавшим домой на каникулы. Даже Барнет, старый дворецкий, мало изменился, лишь поседел и приобрел брюшко, но держался с прежним достоинством.
— Милорд, от имени всей прислуги и от моего тоже, — начал он торжественно, — поздравляем вас и леди Грейлинг с возвращением домой. Добро пожаловать.
Малколм растерялся, он не ожидал ничего подобного и не нашелся, что ответить. Но Марсия выручила его. Сделав шаг вперед, она протянула руку дворецкому.
— Мы благодарим вас за радушную встречу, — сказала она.
Малколм и Марсия выслушивали поздравления, пожимали руки. Экономка, которую Малколм не мог вспомнить, оказывается, работала в поместье пятнадцать лет. Главная горничная знала его еще мальчиком, когда сама только что поступила в услужение в дом лорда, а кухарка, прослужившая здесь тридцать лет, даже успела рассказать Марсии о любимых блюдах и пирожных Малколма.
Искренняя радость всех, кто встретил его, тронула Малколма, несмотря на не покидавшую его сдержанность. Ему было приятно, что о нем помнят, что все эти люди органичны в этом доме и в той жизни, которую он помнил. По крайней мере они не изменились, их не коснулась нынешняя действительность и то, что произошло с ним.
Он уже видел: жизнь в Грейлинге течет так же ровно и покойно, как в прежние времена, и внешний мир не проникнет сквозь стены и ничего внутри них не изменит.
Эти слуги столь же неотъемлемая часть поместья, как его древние камни, дух этого дома и традиции, позволившие сохранить семейное гнездо нетронутым на многие поколения.
Думая об этом, Малколм вспомнил советы адвоката и представил себе, что было бы, если бы в Грейлинге поселились американцы. Пока же он выбросил из головы эту мысль. Прежде он все осмотрит, спокойно и объективно, помня о прошлом и думая о настоящем.
— Чай в библиотеке, милорд, — доложил дворецкий.
Малколм и Марсия прошли в большую, полную книжных шкафов комнату, которая служила дяде не только кабинетом, но и гостиной. Он, видимо, предпочитал ее всем остальным комнатам в доме.