В конце письма она, однако, добавила:
«Пожалуйста, пожалуйста, приезжайте. Вы мне так нужны».
Это было подобно крику о помощи, и Джасмин не могла не отозваться.
Она уже видела светящееся радостью лицо Марсии и готовилась искренне пожелать новобрачной счастья.
Бывая ежегодно в Каннах, Джасмин Френч успела привязаться к Марсии и, когда они потом надолго расставались, часто думала о ней.
Поскольку Джасмин воспитала кучу собственных братьев и сестер и много общалась с молодежью, ей при первой же встрече с девушкой достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она несчастна и, возможно, переживает крах своих иллюзий.
После более длительного общения с Марсией Джасмин узнала, как тяготит бедняжку ее вынужденное заточение на юге Франции. Марсия тосковала по Англии и чахла, как растение, пересаженное в чужую почву.
Приезжая в Канны, Джасмин Френч как могла скрашивала монотонную жизнь девушки, приглашала ее к себе на виллу, давала ей читать книги, много рассказывала об Англии, ее сельских пейзажах и деревушках и наблюдала, как от ее рассказов загораются глаза Марсии, которая слушала ее как зачарованная.
Однако Джасмин не видела возможности чем-то помочь своей молоденькой поклоннице. На Ривьере много говорили об ее отце, полковнике Флетчере, и мисс Френч, которой не нравились все эти пересуды и сплетни, не торопилась знакомиться с ним.
Прочитав в «Таймс» извещение о браке Марсии, она испугалась, что девушку все же подцепил в поисках развлечений какой-нибудь беспутный отпрыск английских пэров.
Угадав подлинную, еще не разбуженную глубокую натуру Марсии, Джасмин опасалась, что человек, которого прельстила красота девушки, вполне возможно, ошибочно представлял себе ее характер.
Но, разузнав побольше о Малколме — его возраст, то, что он из старинного уважаемого рода, — Джасмин успокоилась и порадовалась, что хоть кому-то заслуженно повезло. Сама она уважала в Марсии сдержанность и врожденный такт. За все время их знакомства она не услышала от нее ни слова о ее бедах и несчастьях и ни единой жалобы на родителей или критического слова в их адрес.
Теперь же умной и проницательной Джасмин и десяти минут пребывания в поместье оказалось достаточно, чтобы почувствовать неладное.
Марсия изменилась, это сразу же бросалось в глаза, но не таких изменений ждала Джасмин.
Увы, она не увидена сияющей счастьем новобрачной, излучающей нежность и любовь. Бесспорно, в ней появились достоинство и душевная уравновешенность, которых не было раньше, но проницательная Джасмин не склонна была считать, что Марсия обязана этим любви и обожанию мужа.