— Что ж, она пытается загладить мои недостатки, — мрачно буркнул Малколм.
Вдруг он увидел Джасмин совсем рядом, лицо ее было строгим, серые глаза смотрели на него в упор.
— Но вы, кажется, будете довольны, — сказала она, — если все это пойдет прахом?
— О чем вы? — удивился Малколм.
— О наследстве, которое вы так неожиданно получили, — ответила Джасмин. — Вы погубили свою карьеру, неудачно женились, неужели вы собираетесь продолжать в том же духе только потому, что малодушны, не хотите посмотреть на себя со стороны и боитесь ответственности?
Она перевела дух.
— Если вы и на этот раз потерпите неудачу, стало быть, вам нравится быть несчастным. Да, вы страдали, разумеется, я знаю, что вы страдали, но и другие страдают тоже, такое случается в жизни с каждым. Слабые ноют и терпят неудачу, сильные становятся сильнее, ибо преодолели трудности и победили.
В голосе Джасмин звучали низкие нотки.
— Вы пытаетесь прервать общение с людьми, жить отшельником, потому что женщина, которую вы полюбили и которая тоже испытывала к вам глубокое чувство, умерла. Разве лучше ей было бы увидеть, какую слабенькую; беспомощную любовь вы могли бы ей предложить?
Она, как вы сказали, посвятила всю свою короткую жизнь тому, чтобы дарить людям добро и счастье, она и вам подарила свою дружбу и любовь — все, что у нее было. И потому лишь, что Господь, любя ее, призвал ее к себе раньше, чем вы того ждали, вы собираетесь таким странным образом отблагодарить ее за привязанность и дружбу? Взгляните на себя. Что вы увидите? Человека, забывшего свой долг, повернувшегося спиной к своим святым обязанностям.
— Это неправда! — гневно прервал ее Малколм. — Я выполняю свои обязательства здесь, я отдаю каждую минуту заботам о поместье.
— Неужели вы искренне верите, что это все, что с вас спросится? — неумолимо продолжала Джасмин. — Вы отлично знаете, что это не так. Ваши обязательства распространяются, вернее, должны распространяться гораздо дальше тех нескольких акров земли, которые носят ваше имя.
Вы в долгу не только перед этим парком и домом вашей семьи, но и перед графством, всей округой и даже перед самой страной.
Кто из нас может знать и тем более утверждать, где начинаются и кончаются в эти смутные времена наши обязательства перед соседом?
А вы отлично знаете, как знаю это и я, что не несете своей доли ответственности, ибо, чураясь людей, вы отнимаете у них радость общения, на что они имеют право, и отнимаете так грубо, как отнимают деньги или отказывают в крове и гостеприимстве.
Малколм и сам не знал, зачем он ее слушает, зачем позволяет ей говорить с ним в таком тоне, почему остается и не покидает комнату?