— А именно?
— Он никогда не говорил с вами о своей первой жене?
— Первой жене? Дайте подумать. Кажется, они жили в Нью-Джерси, и она погибла в автокатастрофе.
— Что-то еще?
— Вряд ли… впрочем, я не слишком внимательно слушала. Мы не так уж много времени уделяли его бывшим женам.
— Наверное. Но сделайте мне одолжение, не отказывайте сразу… как насчет второй жены? О ней он что-то говорил?
Я нахмурилась. Все это становилось немного странным.
— Чего вы добиваетесь, Томас? Мне как-то не по себе.
— Сам не знаю. Возможно, ничего не обнаружится. Так, обрывки историй. Слухи, сплетни. Все в этом роде.
— Ладно, только очень коротко, — согласилась я, не пытаясь скрыть нетерпение. — Вот все, что мне известно о его женах. Первая погибла в автокатастрофе. Он утверждал, что любил вторую, но не пояснил, что именно с ней случилось. Сказал только, что она мертва. Потом женитьба на Тине едва его не прикончила, и он поклялся никогда больше не жениться, потому что ему фатально не везет.
— Когда он все это рассказывал?
— Вечером того дня, когда подал на развод с Тиной.
— Которая потом умерла. Той же ночью.
— Ах, успокойтесь! По-моему, вы насмотрелись телесериалов. Она покончила с собой.
Я встала и налила в стаканы еще виски. Не хотелось слишком явно его торопить, но если я выйду в ближайшие десять минут, можно еще успеть на самолет.
— И кстати, почему вы не спросите у него?
— Я спрашивал.
Забавно. Оуэн ни словом не упомянул об этом разговоре с Томасом. Правда, и я о своих с ним беседах промолчала.
— Он сказал то же самое. Что первая жена погибла в автокатастрофе в Нью-Джерси: машина упала с моста и, пролетев сотню футов, свалилась в реку. Однако, когда я связался с полицией штата, выяснилось, что там подозревали нечестную игру, хотя доказательств так и не нашли. И не сумели точно определить причину катастрофы. Теперь насчет второй миссис Брейс. Если верить мистеру Брейсу, она разбилась, упав в Большой каньон во время медового месяца, в то время он жил в Лас-Вегасе, — пренебрежительно сообщил Томас.
— Не вижу ничего преступного в жизни в Лас-Вегасе, — бросилась я на защиту Оуэна.
— Пятнадцать лет назад это был совершенно другой город. И Брейс существовал на задворках закона, постоянно балансируя на грани дозволенного и недозволенного, и безуспешно пытался пробиться в высшие круги общества. Уверен, вам известно, что его империя выстроена на деньги от краденых автозапчастей и «подкрученных», подержанных игорных автоматов. Но корпорация-учредитель находится в Люксембурге, и законы Нью-Джерси о наказании за воровство этих товаров там не действуют.