— Серьезно?
— Абсолютно.
— И о чем идет речь?
— Послушайте, Оуэн, давайте попозже. То есть все это очень запутанно, а сейчас почти час ночи.
— Ничего, я разберусь. Расскажите.
И тут он сел на край кровати, так и не выпустив мою книгу. Я была потрясена.
— Я хочу знать.
— Хорошо, — нерешительно промямлила я, — только давайте вернемся на кухню.
— Нет, останемся в спальне. Тут так уютно.
Его глаза были непроницаемы. С одной стороны, все было абсолютно невинно. С другой — он излучал такую бешеную сексуальность, что я чувствовала себя как под гипнозом.
Да что тут происходит? Нечто вроде боксерского матча? Он словно коснулся некоего главного нерва и решил, насколько далеко может зайти. Проверить, кто возьмет верх?
Воздух в комнате потрескивал от напряжения. Я осознала, что меня неумолимо тянет к нему, и поэтому злилась, безуспешно стараясь защититься. И он это знал. Ну и черт с ним. Это моя комната, мой дом. И я не позволю какому-то варвару с избытком тестостерона превратить меня в неуправляемую наркоманку.
— Хорошо.
Я села в кресло и закурила.
— Можно и мне сигарету?
— Разумеется.
Он встал с постели и шагнул ко мне. Я протянула ему пачку и щелкнула зажигалкой.
— Надеюсь, вы не пытаетесь меня обхаживать, Оуэн? Потому что, если это так, у меня для вас новость: ничего не выйдет.
У него хватило ума рассмеяться.
— Прошу прощения. Это и вправду выглядит глупо. Приношу свои глубочайшие извинения. Просто в этой комнате есть что-то такое… и в вас тоже. Мне все время кажется, будто я разговариваю с принцессой Грейс или с кем-то в этом роде.
— Возьмите себя в руки, сынок. Вы проглотили чересчур много шампанского.
— Но меня действительно интересуют русские, Кик.
— Хорошо. Садитесь в то кресло и готовьтесь к лекции.
Он проигнорировал приказ и снова расположился на постели. Ладно, делай что хочешь. Меня так просто не сломить.
— Если верить легенде, вдовствующая императрица Мария Федоровна, мать царя Николая, с которым она была в ссоре из-за несчастного увлечения царицы Распутиным, увезла с собой в Крым львиную долю драгоценностей царской короны. Там она прожила два года под защитой, как ни странно, тамошних Советов, а в апреле девятнадцатого вместе со своим двором сумела добраться до Англии, прихватив два больших кожаных сундука. В одном, как говорили, содержались ее личные драгоценности, которых было немало, в другом — сокровища короны. Но по приезде выяснилось, что второй сундук исчез. При дворе шептались, что она доверила его одному из гвардейцев и тот куда-то увез драгоценности с ее разрешения и с соответствующими инструкциями.