– Сберегите Бориса Николаевича.
Самой тревожной оказалась вторая ночь. Приходили офицеры КГБ, звонили по телефону, предупреждали нас о грядущем штурме. Даже с Группой «А» мы поддерживали связь. Бойцы группы сообщили, что сидят в полной боевой готовности и ждут приказа.
Накануне я рассказал Президенту о предложении американцев:
– Борис Николаевич, если что-то произойдет, я вас разбужу. У нас только два пути. Либо спуститься в подвал и выдержать несколько дней осады. Потом мы там сами, без посторонней помощи погибнем. Либо поедем в американское посольство. В нем можно скрываться долго и всему миру рассказывать о событиях в России.
Ельцин выслушал мои доводы и произнес только одно слово:
– Хорошо.
Я его истолковал так: как решите, так и поступим. Борис Николаевич вел себя спокойно, слушал меня. Около одиннадцати вечера я ему сказал:
– Надо поспать, ночь предстоит тяжелая.
Он сразу лег в комнате докторов.
Вскоре послышались выстрелы, пулеметные или автоматные очереди, вопли, по всему Белому дому покатился какой-то шум. Когда после моей команды: «Едем в посольство!» – освободили проход: растащили рельсы, бревна и передали по рации «все готово», – я пошел будить Ельцина.
Он лежал в одежде и, видимо, совсем недавно крепко заснул. Спросонья шеф даже не сообразил, куда его веду. Я же только сказал:
– Борис Николаевич, поехали вниз.
Спустились на отдельном лифте с пятого этажа и попали прямо в гараж. Ворота не открывали до последнего момента, чтобы не показывать, как Президент уезжает.
Сели в машину, я приказываю:
– Открывайте ворота.
И тут Ельцин спрашивает:
– Подождите, а куда мы едем?
Видимо, только сейчас он окончательно проснулся.
– Как куда? – удивился я. – В посольство. Двести метров, и мы там.
– Какое посольство?!
– Борис Николаевич, я же вам вечером докладывал, что у нас есть два пути: или к американцам, или в свой собственный подвал. Больше некуда.
– Нет, никакого посольства не надо, поехали обратно.
– Ну вы же сами согласились с предложением американцев, они ждут, уже баррикаду разгородили!
– Возвращаемся назад, – твердо заявил Ельцин.
Поднялись наверх, Борис Николаевич пошел в кабинет. А женщины из его секретариата уже складывали в картонные коробки документы, канцелярские принадлежности – словом, все то, что необходимо для работы в подполье. То есть в подвале. Там, кстати, были установлены даже городские телефоны, и, что примечательно, все работали.
Коробки в подвал я попросил перетаскивать незаметно, чтобы не вызвать паники у защитников Белого дома. Около половины первого ночи, когда обстановка серьезно накалилась и нас в очередной раз предупредили, что штурм с минуты на минуту начнется, я предложил: