— У нас осталось немного времени, чтобы перекусить на скорую руку до начала церемонии открытия, — заявил он.
Воспользовавшись его личным лифтом, мы поднялись на верхний этаж, где у него была квартира.
— Я терпеть не могу отели, — объяснил он, — поэтому в каждом из универмагов у меня есть собственная маленькая норка.
При виде того, что он называл «маленькой норкой», у меня захватило дух. Там была просторная спальня с кроватью огромных размеров, ванная комната, в которой при желании можно бы было устраивать целые оргии, и гостиная с великолепным видом на Лондон. Мебель была антикварная, картины, украшавшие стены, стоили, должно быть, целое состояние. Одна из них как две капли воды походила на Рембрандта, несколько месяцев назад похищенного из одного голландского музея. Он увидел, что я на нее озадаченно поглядываю, и рассмеялся:
— Не беспокойся, это всего лишь копия.
Я до сих пор не знаю, правду ли он говорил.
Мы пообедали очень вкусным салатом с цыпленком, который прислали из расположенного внизу ресторана при универмаге. Когда мы заканчивали обед, зазвонил телефон.
— О'кей, пришлите сейчас же, — буркнул он в трубку.
Он подошел к двери лифта, выходившей непосредственно в гостиную, и подождал, пока поднимется лифт. Дверь открылась. На полу в лифте лежала коробочка, которую он поднял и вернулся ко мне.
— Это тебе, — сказал он с торжествующим видом.
Я открыла коробочку и увидела те самые часики с бриллиантами, которые примеряла внизу.
— Это мой подарок в ознаменование нашей первой встречи, — сказал Пирс.
— Но я не могу принять такой дорогой подарок, — запротестовала я, причем совершенно искренне.
— У тебя нет выбора, — заявил он. — Посмотри на обратную сторону.
Я посмотрела. Там было выгравировано: «Хани от Пирса».
— Я заказал эту надпись, как только увидел, что они тебе понравились, — сказал он. — Теперь я не могу отослать их обратно.
Я чуть не заплакала. Часики были великолепны. Пирс надел их мне на руку, привлек меня к себе и крепко поцеловал. Я ответила с энтузиазмом. Меня взволновали не его деньги, а его могущество. Этот человек заставил весь мир плясать под свою дудку. Часики всего лишь символизировали его успех. У львов самки конкурируют за право спариться с вожаком стаи. У людей, наверное, проявляется тот же инстинкт. Мое тело горело желанием спариться с этим могущественным самцом.
Он быстро расстегнул пуговицы на платье и запустил руку внутрь. Рука была крупная, сильная, как и все остальное в нем, но прикосновение пальцев будило чувственность. Занимаясь любовью, он, как и во всем остальном, шел прямо к цели, экономя усилия. Он не топтался на месте. Каждое прикосновение его пальцев было рассчитано на то, чтобы произвести определенный эффект, и ему это удавалось. Он разглядел во мне что-то такое, что ему понравилось, и просто протянул за этим лапу, как и положено королю джунглей. Для него было характерно идти прямо к цели, не тратя времени на предварительную подготовку, и получать то, что он хочет. Я была рада тому, что могу отплатить щедростью за его щедрость.