Я увидела, как дилер поднял в руке бриллиантовый браслет в стиле арт-деко. Но он-то должен стоить не меньше шестнадцати тысяч фунтов!.. Так сказал тогда Пирс! И этот огромный бриллиант в кольце… Подделки не могут так выглядеть! Или могут?
Наконец мистер Эдвардс закончил оценку и взглянул на меня.
— Если вам действительно нужны деньги, то я мог бы дать вам за все две тысячи фунтов, — сказал он.
Две тысячи? У меня волосы встали дыбом от ужаса.
— Они сделаны очень искусно, — продолжал он. — Эти цирконы просто превосходны. На первый взгляд они выглядят совсем как бриллианты.
— Они все поддельные? — воскликнула я. — Каждая вещь?
— Нет-нет. Вот это подлинная вещица. — Он поднял в руке маленькую брошь в форме паучка. — За нее можно получить около пяти сотен.
И на том спасибо!
Собрав все безделушки, я, пылая гневом, вышла из лавки.
Пирс должен был приехать через несколько дней, так что сразу я не могла выложить ему все, что о нем думаю. Приходилось сдержать свой гнев до его возвращения.
Две ночи спустя я проснулась под утро от того, что кто-то стучал в окно моей спальни. Я раздвинула шторы и, увидев за окном Фрэнка, поняла, что подсознательно ждала его появления.
— Входи, — сказала я. Закутавшись в шелковый халатик, я включила свет. Как только он закрыл за собой окно, я вытащила из комода свои безделушки и высыпала на кровать.
— Плохие новости? — с сочувствием спросил он.
— Две тысячи фунтов.
Он поцокал языком и стал одно за другим перебирать украшения.
— Если бы они были настоящими, то стоили бы около двух миллионов, — с досадой произнес он.
— Сегодня утром я оценила часы. Они тоже ничего не стоят и представляют интерес только разве для большого любителя цирконов, — с горечью сказала я. — Каков скупердяй! Тебе никогда не догадаться, что я сделала на его день рождения.
— Возможно, догадаюсь. Наверное, ты подарила ему что-нибудь очень ценное, потому что была глубоко тронута его щедростью.
— Тебе, наверное, приходилось сталкиваться с подобными ситуациями?
— Часто. Мне даже вспоминать не хочется, сколько раз такое бывало.
— Я ведь продала свою камарскую жемчужину, чтобы купить ему необыкновенный подарок. За нее заплатили двадцать три тысячи фунтов, и большую часть этой суммы я потратила на него.
Мне показалось, что Фрэнк был готов расплакаться.
— У тебя была жемчужина стоимостью двадцать три тысячи фунтов? — жалобно спросил он.
— Была когда-то.
— И ты продала ее до того, как появился я?
— Боюсь, что это так. Надеюсь, ты не расстроился?
Фрэнк застонал.
— Я купила ему бриллиантовые запонки и такую же булавку для галстука. Бриллианты были настоящие. Недаром он посмотрел на меня таким странным взглядом. Понимаешь, не виноватым, а странным. Ох, пропади он пропадом! — в гневе заорала я, и Фрэнк торопливо зажал мне рукой рот.